Невероятный наряд был словно конструктор: он состоял из четырёх частей и к нему прилагалась инструкция по сборке. Позже его назовут самым прекрасным свадебным платьем в истории, а Грейс Келли – иконой стиля. Но сама молодая женщина отзывалась о 19 апреля 1956 года совсем без восторга. Это был её кошмарный день.
«Тебе надо жениться на звезде, — в 1955 году сказал князю Монако – Аристотель Онассис, — на Мэрилин Монро или Грейс Келли… Тогда о тебе и о Монако будут говорить во всем мире. Поверь, это лучший пиар-ход на свете».
Кроме титула и прекрасного образования у него, по сути, ничего не было. В бюджете княжества сложно было наскрести средства даже для ремонта местных дорог. Это захолустье у берегов Франции мало интересовало туристов и инвесторов. Так что совет Онассиса дорогого стоил. К тому же, князь Ренье III всегда обожал актрис – в 1953 году завершился его долговременный роман с Жизель Паскаль.
Грейс была звездой первой величины – оскароносная, блистательная, обожаемая публикой и прессой. Её превозносили за красоту и элегантность, а Хичкок не скрывал, что теперь она «его любимая блондинка». Мастер триллера всегда превозносил светловолосых див – вроде Типпи Хедрен, Ингрид Бергман или Ким Новак… Теперь пришла пора царить Грейс Келли! И она была безумно хороша…
Весной 1955 года Грейс прибыла на Каннский кинофестиваль. График был сверхнасыщенным: постоянные встречи, масса фотосессий, приёмы до поздней ночи и множество интервью. Один пункт Келли хотела исключить из программы – совместную фотосъемку с князем Монако для журнала «Пари Матч».
«Я не успеваю, — говорила Грейс секретарю, — пожалуйста, отложим это!». Но в дело вмешались голливудские связи: репортёр Пьер Галанте, а по совместительству муж Оливии де Хэвиленд (знаменитой на весь мир Мелани Уилкс) буквально умолял Грейс сфотографироваться с князем Ренье.
У неё голова шла кругом. Незадолго до поездки во Францию, Грейс снова получила отповедь от семьи – Келли решительно не нравились её знакомства. Дон Ричардсон был отвергнут филадельфийским кланом по причине его «ненадёжности». Жан-Пьер Омон не понравился лично отцу актрисы.
И пускай иранский шах присылал ей драгоценности и цветы едва ли не каждый месяц… Для такой девушки – не пара! На Каннском кинофестивале Грейс была в плохом настроении, и только на камеру ослепительно улыбалась.
В день, когда её должны были запечатлеть с князем Монако, Грейс проспала. Затем выяснилось, что в отеле из-за жары отключилось электричество, и нет возможности привести в порядок заготовленный наряд. Укладка была сделана наспех, платье она вытащила из гардероба первое, какое ей попалось.
«Я выглядела как старая римская матрона, едущая на отпевание племянника», — позже пошутит Грейс. Ведь платье было чёрным! Это на жаре!
Она застряла в пробке. Но по иронии судьбы, и князь Монако тоже задержался. Таким образом, они прибыли к месту встречи почти одновременно. Вёе заняло не больше нескольких минут… а потом они разговорились. И Ренье буквально очаровал голливудскую звезду: он вел себя безукоризненно.
Он был так галантен и сдержан… В Грейс проснулось любопытство – в конце концов, не каждый день общаешься с коронованной особой! Когда князь пригласил молодую женщину осмотреть его резиденцию, она сразу согласилась. Домой она улетала задумчивой.
Четыре месяца спустя они встретились во второй раз – Ренье приезжал в США по делам, но многие биографы Грейс уверены, что он сделал это намеренно. Исключительно ради того, чтобы наладить отношения с актрисой. Это повторное знакомство сделало свое дело – теперь Грейс была вдвойне очарована. И обещала князю отвечать на его письма, когда он покинет континент.
Узнав, что ей пишет князь Монако, мать Грейс пришла в неописуемый восторг. Это был он. Тот самый идеальный зять, которого они все ждали. «Ты не должна его упустить, — решительно сказала миссис Келли, — такого шанса просто не будет».
На Рождество 1955 года князь Ренье пересек Атлантику, чтобы просить руки Грейс. Общение с кланом Келли состояло из двух эпизодов – встречи в Филадельфии и в Нью-Йорке. И вот ту, вторую беседу, когда правитель Монако официально сделал предложение голливудской звезде, журналисты запечатлели во всех подробностях. Грейс ответила «да».
Помолвочное кольцо выглядело бледно – скромная россыпь мелких бриллиантов и рубинов. Поджатые губы миссис Келли дали понять Ренье, что он совершил промашку. Спустя несколько дней на пальце Грейс уже сверкал крупный десятикаратник, подходящий статусу любимицы публики и будущей княгини…
Она спешно завершала дела в Америке, чтобы уехать в Монако. Хичкок был недоволен:
«Детка, ты достойна большего, чем запереться в четырех стенах, — сказал он, — я собирался снимать тебя дальше. Твоя карьера на взлете».
Но Грейс уже приняла решение. 4 апреля она прибыла в Монако. Торжества, посвященные её свадьбе, готовились вовсю. Есть версия, что счета частично оплачивал… Аристотель Онассис. А платье – изумительное, необыкновенное, единственное в своем роде – ей подарила студия MGM.
Это было настоящее волшебство из кружев и тафты. Оно собиралось по инструкции, которую прислали из Голливуда, и должно было быть «чуть менее прекрасным, чем сама Грейс».
Но про 19-е апреля, когда состоялась пышная церемония, Грейс говорила не иначе, как про «её кошмарный день». Пресса не давала ей покоя ни на минуту. Казалось, что в Монако съехались репортеры из половины стран мира…
На приёме присутствовали шесть тысяч человек. А газетные заголовки умилялись на все лады: «Золушка, ставшая принцессой», «Голливудская звезда встала в один ряд с монархами мира». Её кошмарный день только начинался.
