Ее кожа с лёгким желтоватым отливом заворожила Пьера. А еще – её покорность. Девушку по имени Оканэ ему привели сразу по прибытии в Нагасаки и объяснили: так принято! Пьер подпишет контракт с Оканэ, и она станет служить ему, как верная рабыня. «Станешь моей игрушкой?» — усмехнулся француз. Но на языке местных это называлось иначе – временная жена.
На самом деле, Пьера звали иначе – Жюльен Вио. Он был самым младшим из троих детей казначея мэрии Рошфора. Его сестра, Мари, была старше Жюльена на девятнадцать лет. Брат – на четырнадцать. Когда в 1850 году мальчик появился на свет, стало понятно, что он слаб и будет часто хворать. Вот поэтому болезненный (и самый любимый малыш, разумеется!) до двенадцати лет жил и учился дома. Мари нежно опекала его, и сама научила грамоте.
— Она возится с ним как с игрушкой, как с куклой! – умилялись вокруг.
Но после Жюльена отправили в колледж, не скрывая, что от него ждут – по окончании он обязательно поступит в Политехнический институт. Правда, мечтательный ребенок хотел изучать совсем другие вещи: историю, литературу, постигать искусство… Летом, отправляясь гостить к родне, он завороженно разглядывал старый замок, принадлежавший семье. О, сколько восхитительных тайн он хранил! И как было бы здорово их все узнать!
Когда Мари вышла замуж и перебралась в Сен-Поршер, Жюльен очень часто писал ей. А однажды даже получил разрешение приехать на месяц повидаться.
— Ты должен знать, Жюльен, — сказала ему сестра, — дела у родителей идут плохо. Вряд ли они смогут платить за твое обучение.
Широко распахнув глаза, он не мог в это поверить. Как? Его отец был честным и очень толковым чиновником. Что могло пойти не так? Но оказалось, что месье Вио втянули в одну длительную тяжбу, которая завершилась для него плачевно. И, как это часто бывает с наступлением черной полосы, беда не пришла одна: в марте 1865 года брат Жюльена, военно-морской офицер, погиб у берегов Цейлона.
— Похоже, это наша единственная возможность, — неохотно признавался отец Жюльена, — теперь, после кончины дорогого Гюстава, для Жюльена открывается возможность попасть в военно-морскую Академию. Его примут, как родственника офицера. Конечно, экзамены все равно придется сдавать…
Вот поэтому планы поменялись стремительно. Вместо института Жюльен оказался зачисленным в академию и целый год провел на борту учебного судна «Борда».
Он много, где побывал, и всегда брал с собой карандаш, пачку листов бумаги и альбом. Жюльен Вио писал картины, а попутно делал разнообразные записи об увиденном. Он завел целый отдельный саквояж под эти свои увлечения и со смехом называл их «своими игрушками».
Алжир, остров Пасхи, Таити… Чем экзотичнее было место, тем ярче загорались глаза у Жюльена. На Таити он познакомился с местной королевой Помаре IV, которая дала ему прозвище Лоти – в честь одного очень интересного цветка.
Никто не мог знать наверняка, какие отношения связывают Жюльена с королевой, но результатом их встречи стал роман «Женитьба Лоти», где рассказывалось о любви француза и таитянки. Нюанс заключался в том, что Помаре была немолодой женщиной, но элегантный и остроумный мужчина, прибывший издалека, покорил ее сердце. Когда «Лоти» отправлялся домой, она подарила ему на память пять крупных дорогих жемчужин.
Женщины вообще легко влюблялись в него! А он… всегда оставался чуть отстраненным. В 1877-м, в Османской империи, он повстречал красавицу-черкешенку, которая никак не могла принадлежать ему. Хатидже – так ее звали – была одалиской в гареме одного крупного чиновника.
Если бы вскрылось, что молодая женщина привечает француза, ее ждала бы смерть. Возможно, это и добавляло остроты их отношениям? И снова все завершилось разлукой: Жюльен уехал в Париж, написал «Азияде» на основании своих турецких впечатлений, а влюбленная в него красавица подарила ему кольцо…
…Тремя годами позднее, оказавшись в Константинополе, Жюльен искал Хатидже. Говорили, что она умерла от горя. Не сумела свыкнуться с расставанием. Тогда же, в 1881-м году, писатель впервые взял псевдоним Пьер Лоти и как раз под этим именем опубликовал «Роман об испанце». Но наступало время для новых путешествий и новых игрушек.
Шел 1885-й год, когда Жюльен поступил на службу на броненосном корвете «Триомфан» в составе эскадры адмирала Курбе. Несколько месяцев ему предстояло провести в Нагасаки, где писателя-моряка моментально познакомили с местными обычаями: приезжие заводят там временных жен!
Достаточно выбрать красавицу, договориться с ней об оплате и подписать контракт. Не нужно ни о чем беспокоиться, контракт всего на месяц. Захочет – продлит его, передумает – прогонит временную жену прочь.
Самое главное удобство этого контракта заключалось в том, что девушка брала все хлопоты на себя. Она становилась женой, служанкой, фактической рабыней своего «супруга» и взамен ждала лишь своевременной оплаты. Дарить подарки не возбранялось, но это было на усмотрение господина. Главное, что девушка получала крышу над головой и возможность помочь деньгами своей семье. Картины ужасающей бедности представали перед французом…
Его «жену» звали Оканэ, но было у нее и прозвище – Кико. Буквально это переводилось как один из сортов хризантемы, и девушка, действительно, была нежна и грациозна, как цветок. Особенно завораживал Жюльена цвет ее кожи: с легким желтым отливом, словно густые сливки или хорошее масло…
Она стала его игрушкой на несколько месяцев и подарила ему не только свою любовь, но и вдохновение. Именно после встречи с ней Пьер Лоти (не забудем, это псевдоним Жюльена!) написал свой знаменитый роман «Мадам Хризантема». А уж он лег в основу «Мадам Баттерфляй» и вдохновил еще многих и многих… Уплывая из Нагасаки, покидая этот странный мир с его причудливыми законами, Жюльен вздохнул свободно. Нет, это не для него. Слишком дико!
«Она была куклой на полке, ничего больше», — писал Жюльен своим друзьям.
Благодаря своим произведениям, он становился все более знаменитым. Любая девушка была бы рада выйти за него замуж, а Жюльен сделал предложение Жанне-Амели-Бланш Франк де Феррьер, которая была моложе его на девять лет и принадлежала к одной из самых знатных семей Бордо. Их первая встреча летом 1886 года сразу произвела на Жюльена впечатление. Поженились 21-го октября того же года, «непозволительно быстро», как сетовала родня с обеих сторон.
Эти отношения отличались от всех, что были у Жюльена до того. Жанна не была игрушкой, не могла ею стать. Они ссорились, а в 1887 году жена писателя произвела на свет уже бездыханного малыша. За этим последовала лихорадка, после которой молодая женщина почти полностью оглохла. Двумя годами позднее мадам Вио родила сына, Сэмюэля, но брак склеить уже не получилось. Фактически, муж и жена разъехались, и Жюльен только изредка заезжал в Рошфор, чтобы навестить Жанну и ребенка.
«Меня ждала молчаливая женщина, упрямо цепляющееся за прошлое», — писал он.
Его избрали во Французскую Академию в 1891-м. А еще некоторое время спустя Жюльен встретил новую идеальную игрушку – Хуану Хосефу Крус Гаинсу, или попросту Круситу. Эта молодая эффектная женщина безропотно сносила свое униженное положение фаворитки и жила с Жюльеном на вилле Бахар Эчеа. Она же родила четверых сыновей, которых писатель признать не мог (или не собирался?). Из них выжили двое. Позже Жюльен перевез свою вторую семью в тот же Рошфор. Так что законная жена и та, которая вытеснила ее из сердца писателя, могли регулярно видеть друг друга.
Они не здоровались.
В свои новые путешествия Жюльен отправлялся – как всегда! – без женщин. У него находились приятные спутницы уже на месте, где бы он ни был – в Пекине, снова в Константинополе. Из каждого путешествия он неизменно привозил экзотические вещи, дорогие ковры, кувшины и резные столики… Его дом все больше напоминал антикварную лавку. Друзья посмеивались над ним, чаще за глаза. Открыто никто не решался, все знали, что Жюльен вспыльчив и долго помнит обиду.
Ему отказало сердце в 1923-м. Оно и прежде сбоило, но на этот раз все завершилось финалом. Газеты разразились огромными статьям о писателе, вспоминая все его произведения. Но было еще одно, скрытое от посторонних глаз. Жюльен всю жизнь работал над дневником, но запретил публиковать его сразу после своей кончины.
«Я написал в завещании, что хочу, чтобы его открыли только примерно через тридцать лет после моей смерти, то есть, вы должны прикасаться к нему, не глядя», — просил он свою племянницу, дочь Мари.
Но еще до этого Жюльен вымарал из своего дневника несколько очень важных фрагментов. Сделал нечитаемыми целый ряд страниц. Говорили, что так он пытался скрыть свои отношения с некоторыми знаменитыми женщинами своего времени. С теми, кто соглашался пополнить полку его игрушек…
