«Меченого родила!», — шептались в колхозе. Мария кутала младенца с коричневым пятном на лбу в одеяльце. «Для вас — меченый, для меня — сын», — повторяла она.
В 1911 году в Черниговской губернии в семье юной крестьянки Василисы Гопкало (урожденной Литовченко) и ее семнадцатилетнего мужа Пантелея появился первый ребенок. Младенца женского пола окрестили в местной церкви, нарекая ее благозвучным библейским именем Мария.
Родители новорожденной были почти детьми, и жила семья, даже по меркам крестьян, крайне бедно. Не имея собственной земли, Пантелей был обречен батрачить на зажиточных кулаков. Питались в основном тем, что хранилось в погребе: картофелем, капустой, луком. Нередко в пищу шли лебеда и крапива, а для маленькой Маши настоящим лакомством становились тыквенные семечки.
В 1914 году жизнь семьи стала еще тяжелее: кормильца призвали на фронт Первой мировой войны. Однако в боях с австрийцами и немцами Пантелей уцелел — он не пострадал ни от вражеских газов, ни от ранений.
После того как большевики заключили Брестский мир, в мае 1918 года Пантелей вернулся домой на Черниговщину. Однако вернулся он уже совершенно иным человеком.
На фронте Пантелей проникся идеями большевиков, став пламенным приверженцем Ленина. Жить в родном селе он больше не хотел и, продав скудное имущество, отправился вместе с женой и дочерью «в Россию».
Семья обосновалась в селе Привольное Медвеженского района, что в Северо-Кавказском крае. С началом Гражданской войны Пантелей активно участвовал в раскулачивании, за что получил земельный надел. Это позволило семье подняться из бедняков до уровня середняков.
Впрочем, в те времена разница между бедняком и середняком была весьма условной. Детские годы Машеньки пришлись на суровую эпоху. Девочка страдала от недоедания, много и тяжело трудилась, выполняя работу не по годам. Ее, как и родителей, постоянно не отпускал страх: что, если село захватят белые, зеленые, бандиты или иные враги? Большевика-раскулатчика Гопкало в таком случае ждала бы неминуемая расправа.
Тем не менее, жизнь семьи постепенно улучшалась. В 1928 году, когда Марии исполнилось семнадцать, ее отец Пантелей Ефимович вступил в ВКП(б) и был назначен председателем привольненского колхоза «Хлебороб», в организации которого он сам принимал активное участие.
Должность председателя колхоза — это уже не уровень середняка, это был совершенно другой статус и жизнь. Семейство Гопкало, которое в Привольном изначально считали пришлым, стало вызывать уважение.
Мария выросла очень привлекательной, высокой и статной девушкой. Многие местные парни заглядывались на нее, но сердце Марии уже принадлежало ее соседу, девятнадцатилетнему Сергею Горбачеву.
Как и председатель Гопкало, Сергей был коммунистом, поэтому, когда юноша прислал сватов, Пантелей Ефимович с радостью дал молодым свое родительское благословение.
Осенью 1928 года в Привольном сыграли свадьбу.
Молодожены стали жить в доме родителей Сергея. Семья Горбачевых была бедной, появление еще одного едока являлось обузой, однако Марию никто не попрекал куском хлеба.
Когда в 1930 году обнаружилось, что Мария ожидает ребенка, Сергей получил от правления колхоза небольшой домик на отшибе и перебрался туда с супругой.
Именно в этом жилище 2 марта 1931 года двадцатилетняя Мария произвела на свет сына. У младенца была особенность — коричневое родимое пятно на лбу.
«Меченый», — вздыхали соседи.
Несмотря на господствовавшие идеологические установки, мать тайком окрестила младенца в местной церкви, которую уже готовили к разрушению. Мальчика нарекли Михаилом.
Быт молодых родителей был тяжелым. С рассветом раздавался стук бригадира в окно: «Подъем, пора в колхоз!». А после работы на колхозных землях нужно было успеть обработать собственный огород.
Времени на заботу о Мише катастрофически не хватало, и Мария, с тяжелым сердцем, передала сына своим родителям — Пантелею Ефимовичу и Василисе Лукьяновне.
Мария и Сергей, познавшие в детстве голод и лишения, не желали подобной участи своему ребенку: в доме председателя колхоза Мишу кормили обильно, и это утешало родителей.
К тому же дед с бабкой души не чаяли во внуке, и вскоре стали для него самыми близкими людьми.
В доме деда и бабки Михаил провел детские годы, видясь с отцом и матерью не то чтобы очень редко — они ведь жили в одном селе — но как-то мимолетно и поверхностно.
В 1937 году в дом председателя Гопкало нагрянули сотрудники НКВД. Пантелей Ефимович, мгновенно все поняв, попрощался с женой и внуком. Шестилетний Миша горько плакал, уверенный, что больше никогда не увидит деда.
Председателя колхоза обвинили в троцкизме — расстрельная статья. В ожидании смертного приговора Пантелей Ефимович провел в тюремной камере четырнадцать месяцев.
В феврале 1938 года на пленуме ЦК партии провозгласили курс на «борьбу с перегибами». Следователя НКВД, санкционировавшего арест Пантелея Ефимовича, должны были привлечь к ответственности, но он, предвосхищая расправу, свел счеты с жизнью.
Председателя Гопкало, тем временем, полностью реабилитировали, и в декабре 1938 года он вернулся в Привольное. К тому времени Миша уже учился в школе Красногвардейского района и проживал вместе с родителями.
К этому периоду семья Горбачевых жила в добротном, просторном доме, который Сергей Андреевич возвел с помощью односельчан.
*
Жизнь семьи, как и всей страны, постепенно входила в нормальную колею, однако в июне 1941 года нежданно обрушилась новая беда — война с Германией. В августе Сергея призвали в армию, и перед отправкой на фронт он преподнес Мише два подарка: мороженое и… балалайку.
Этим простодушным жестом заботливый отец стремился показать сыну, что опасаться нечего: враг будет быстро разгромлен. И советские люди свято в это верили.
В 1943 году немцы оккупировали Привольное. Мария с сыном провели пять месяцев в оккупации. Тридцатидвухлетней женщине вновь довелось познать голод, холод и постоянный страх. Благодаря врожденной крестьянской смекалке и трудолюбию ей удалось сохранить жизнь себе и уберечь сына.
Уберечь от всех напастей, кроме одной: в январе 1943 года, уже после освобождения села советскими войсками, почтальон принес Горбачевым похоронку. Читал ее единственный грамотный человек в семье — двенадцатилетний Миша.
В извещении сообщалось, что его отец, Сергей Андреевич Горбачев, пал смертью храбрых.
Однако спустя несколько дней тяжелое горе сменилось безудержной радостью. От Сергея неожиданно пришло письмо — он оказался жив и невредим, а похоронку прислали по чудовищной ошибке!
Сергей был дважды ранен, неоднократно находился на волоске от смерти, получил медаль «За отвагу» и два ордена Красной Звезды.
Война завершилась. Муж вернулся к Марии. Ей снова улыбнулась удача, ведь сколько женщин получили подлинные похоронки! По селу невозможно было пройти, не услышав горького причитания вдов.
Жизнь семьи Горбачевых постепенно возвращалась в привычное русло.
В 1947 году Мария родила второго сына — Александра. Маленький Сашенька занимал все время и мысли тридцатишестилетней матери. Внимания Михаилу уже не доставалось, да тот и не нуждался в опеке. Старший сын усердно учился и мечтал когда-нибудь тоже стать председателем колхоза, подобно своему деду.
В 15 лет Михаил стал помощником комбайнера в родном хозяйстве, а в 1949 году восемнадцатилетний школьник Горбачев был удостоен за ударный труд на уборке урожая Ордена Трудового Красного Знамени.
С этого момента началось восхождение Михаила к партийным вершинам и, одновременно, его отдаление от матери. Казалось, юный красавец-орденоносец начал стесняться своей необразованной матери. А возможно, в глубине души таил обиду за то детское одиночество, когда его «оставили» у деда с бабкой.
В 19 лет, в девятом классе, Михаил по представлению школьного руководства стал кандидатом в члены КПСС. В 1950 году юный последователь идей Ленина окончил школу с серебряной медалью и, как обладатель высокой государственной награды, был зачислен без экзаменов в Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова.
Мать с восхищением наблюдала за триумфальным восхождением сына: как высоко взлетел её Мишутка! Мария Пантелеевна даже не догадывалась, что это было только началом большого пути.
В 1952 году Горбачев вступил в ряды КПСС, и в тот же период познакомился с двадцатилетней красавицей Раисой Титаренко, студенткой философского факультета МГУ.
25 сентября 1953 года Михаил и Раиса сыграли скромную свадьбу в столовой диетического питания студенческого общежития на Стромынке.
После назначения Горбачева на должность заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды Ставропольского крайкома, Михаил с Раисой переехали в Ставрополь.
Казалось бы, появилась прекрасная возможность навещать родителей. Однако этого не случилось. Михаил и Раиса так и не появились в Привольном.
Карьера Горбачева между тем развивалась стремительными темпами. Должности первого секретаря горкома комсомола, затем второго, а после и первого секретаря крайкома ВЛКСМ…
Перспективного партийного работника приглашали в Москву, но он предпочел остаться на Ставрополье. В 1970 году это решение принесло свои плоды — Горбачев был назначен первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. Эта должность соответствовала губернаторской.
Теперь Михаилу Сергеевичу по долгу службы приходилось бывать в родных местах. Мария Пантелеевна наконец познакомилась с Раисой Максимовной, но взаимопонимания между невесткой и свекровью не возникло: городская образованная женщина показалась простой крестьянке излишне холодной и чопорной. Общение с сыном тоже стало формальным и отстраненным. Об этом свидетельствуют воспоминания ставропольского чиновника В. Казначеева:
«Его отношения с матерью становились всё более прохладными. Отдалялась от него она. Неграмотная, но бесконечно добрая, наделённая чутким ко всякой фальши сердцем, она не принимала барства сына».
А Михаил и Раиса действительно жили с размахом: лучшие автомобили, дорогая одежда, зарубежные командировки. Настоящая губернаторская чета, почти как «при царском режиме».
27 ноября 1978 года на Пленуме ЦК КПСС Горбачев был избран на пост Секретаря ЦК партии. В декабре Михаил Сергеевич с супругой перебрались в Москву, где их жизнь приобрела еще более роскошный и «барский» характер.
Стремительно поднимаясь по карьерной лестнице, Михаил Сергеевич осознавал, что оставлять мать (отец умер в 1976 году) одну в Ставрополе недопустимо — это могло негативно отразиться на его репутации. После обсуждения с Раисой Максимовной было решено перевезти мать в столицу.
Упомянутый выше В. Казначеев вспоминал:
«Мария Пантелеевна прожила в столице не больше месяца и попросилась назад. А после, всплескивая руками, рассказывала: «А у Михаила-то дома, ну прям хоромы царские, аж страшно».
Эта попытка Михаила Сергеевича вновь включить мать в свою новую, «царскую», жизнь оказалась последней. И она закончилась полным провалом.
После избрания Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС мать почти перестала видеться с сыном. Односельчане в шутку замечали, что Мария Пантелеевна разве что может написать ему по адресу «Москва, Кремль»… Даже когда генсек приезжал в Ставропольский край, он не навещал мать.
Мария Пантелеевна сносила это отчуждение с великим терпением. Она сознавала: ее сын стал главой огромной страны, и у него появилась другая семья. Раиса.
Могла ли она, простая необразованная крестьянка, соперничать с Первой леди СССР, изысканной Раисой Максимовной? При редких встречах с невесткой Мария Пантелеевна робела и не могла произнести ни слова.
Сложные взаимоотношения между матерью и женой, по всей видимости, стали ключевой причиной охлаждения между сыном и матерью. Об этом рассказано в мемуарах бывшего секретаря Ставропольского крайкома А. Коробейникова:
Они были совершенно разными. Дочь батрака и дочь инженера-железнодорожника. Блистательная студентка МГУ и неграмотная крестьянка с натруженными руками. Женщина в элегантных нарядах, объездившая Европу, и пожилая колхозница в простом платье, почти всю жизнь прожившая в селе.
Так сложилось, что личные качества этих женщин определили отношение к ним одного мужчины — сына для одной и супруга для другой. И качества Раисы Максимовны оказались весомее. Мать отступила.
Мария Пантелеевна продолжала жить в своем доме в Привольном. Выращивала картошку. Собирала ягоды и заготавливала варенье. После того как Михаил Сергеевич возглавил страну, ее жизнь не стала лучше — скорее наоборот: она лишилась душевного покоя, постоянно тревожась и за себя, и за младшего сына Александра. Вдруг кому-то взбредет в голову недоброе.
«Мать царя» — так в шутку называли ее на Ставрополье. Мария Пантелеевна отмахивалась от этих слов: «Какой он царь? Мы люди простые. Миша учился, вот и выбился в люди. Да и советам отца всегда внимал».
Со временем жить стало еще страшнее. Народ, сначала обожавший Михаила Сергеевича, возненавидел его. Страна погружалась в нищету и развал. И мать Горбачева, ни в чем не повинная, постоянно боялась, что однажды к ней придут с претензиями «за сына».
В 1991 году Марии Пантелеевне исполнилось 80 лет, и в том же году было подписано Беловежское соглашение. СССР прекратил свое существование, а его первый президент покинул свой пост.
Тяжело больная женщина оказалась в затруднительном положении. Новая ставропольская власть не проявляла о ней заботы, а многие соседи, ненавидящие ее сына, отвернулись от нее. Горбачева вспоминала:
«Нельзя было пройти по улице, чтобы кто-то не крикнул: «Чего ж ты сразу после родов его не придавила?». Однажды остановилась, и говорю одной: «А ты своего чего не придавила?». Ей стало совестно».
Наступили лихие 90-е, которые местами казались Марии Пантелеевне даже страшнее Гражданской войны.
В середине 90-х Мария Пантелеевна продала дом по дешевке жуликоватому музыкальному продюсеру Андрею Разину, и переехала со Ставрополья в Москву, к сыну Александру.
Александр Горбачев, отставной полковник, жил в скромной квартире, и не мог обеспечить матери хорошие условия жизни. Однако к старшему сыну Мария Пантелеевна ехать отказалась из-за Раисы Максимовны.
14 апреля 1995 года Мария Пантелеевна скончалась. На момент смерти ей исполнилось 84 года.
