Она не спала третьи сутки: муж завывал и обещал что-то сделать. Когда Мишель пыталась выйти за порог – в шесть утра начинались съемки! – он бросался ей наперерез. Нервная, задерганная, Мишель приезжала на съемочную площадку, где ей предстояло преобразиться в несравненную маркизу ангелов… «Анжелика» давалась ей все тяжелее.
— Этот брак навредит тебе, — авторитетно заявила мать.
Многие друзья разделяли ее точку зрения, но Мишель казалось, что она влюблена… Однако потом, когда Уильям начал вести себя все страннее, чувство начало испаряться… Начнем с того, что он постоянно прикладывался к крепким напиткам. По утрам он мрачно смотрел, как собирается Мишель и обязательно пытался унизить ее.
— Ты снимаешься во второсортном фильме, — презрительно говорил он, — какой позор!
Исторический фильм о приключениях Анжелики должен был стать событием десятилетия. Роман Анн и Серж Голон раскупался, как горячие пирожки. Роль мечты! Десятки актрис рассматривали в качестве кандидаток на роль, но создатели романа неизменно браковали их всех. А это было важное условие для съемок: личное одобрение авторов. Попасть на съемочную площадку Мишель помог ее давний знакомый Ален Небо, с которым они сотрудничали «несколько картин назад».
— Кастинг будет настоящим, — предупредил он. – В гриме, в нарядах, в украшениях…
Три дня подряд Мишель переодевалась и изображала по команде режиссера то гнев, то отчаяние, то веселье. Она попеременно плакала и хохотала, пока, наконец, ей не сказали, что она принята. Договор Мишель Мерсье подписала почти не глядя.
«Гонорар был крошечным, — признавалась она позже, — но я была уверена, что выиграю от проката картины… Позже я узнала, что меня, фактически, ограбили».
Параллельно снимали сразу две картины: первую и вторую. Поскольку натурные съемки в настоящих замках стоили дорого, то за один день Мишель могла примерить сразу два образа – двадцатипятилетней матери двоих детей и семнадцатилетней хохотушки из Пуату. Иногда утром ей накладывали более «взрослый» грим, а после обеда смывали его весь и превращали ее почти в подростка.
Все знали, что ведется работа над фильмом. Но режиссер хранил упорное молчание относительно съемок, поэтому газетчики изнывали от желания что-то вызнать. Они караулили возле площадки в надежде ухватить хоть какую-то сенсацию. Так появился заголовок: «Миллиард за голову Мишель». Иными словами – они готовы платить много, только, чтобы заполучить кадры из готовящейся картины.
От этого голова шла кругом. Мишель работала на износ, и ей нравился фильм! Создатель костюмов, мадам Громсефф, подходила к делу увлеченно. Однажды, уже готовое платье Анжелики она решила украсить дополнительными жемчужинами, а бутафорских на оказалось.
Бросив взгляд на каминную полку, она нашла жемчужное ожерелье, которое тут же было разорвано и использовано для наряда маркизы. Удовлетворенно разглядывая получившийся образ, мадам Громсефф ликовала. А Мишель, которая на следующий день надела это платье, буквально потеряла дар речи от восторга.
Дар речи потерял и еще один человек – родная сестра мадам. Она гостила у нее пару дней, приехав из Бургундии, и оставила жемчужное колье. Впоследствии этот самый жемчуг отдирали с платья, и никто так и не узнал, сколько настоящих, а сколько поддельных жемчужин вернулось к «хозяйке».
Фильм был сразу заявлен в двух странах – Франции и Италии. Озвучка тоже шла на двух языках, тем более что Мишель великолепно владела итальянским. Более того! В Италии она была настоящей звездой – ее фильмы там пользовались большей популярностью, чем на родине.
Но все меркло, когда появлялся Уильям. Он был готов отравить любое, самое светлое событие в жизни своей жены. Собственные проекты он давно забросил, попытки Мишель возродить в нем интерес к съемкам и работе над картинами, гасли на первоначальном этапе. Он деградировал на ее глазах. Он становился неуправляемым и даже опасным. Мишель плохо спала по ночам, потому что Уильям устраивал ей сцены. Это могла быть сцена ревности или зависти. Он вдруг начинал рыдать и винить в своих бедах жену… А порой он просто погружался в ледяное оцепенение.
«За ужином мы сидим друг напротив друга, — писала позже Мишель. – Передо мной стоит тарелка, перед Уильямом – в и с к и. Я больше не прячу его. Зачем? Пусть пьет. Так спокойнее».
Иногда среди ночи его охватывала жада общения. Он врывался в комнату, где пыталась уснуть Мишель и начинал общаться на все темы сразу.
— Я прошу тебя, — шептала она, — уходи! Мне в 6 начинать съемки!
Однажды Уильям сорвался. Он кричал, что непременно выйдет на балкон… Тогда Мишель подхватила часть своих вещей и выбежала из дома. Она укрылась на другом берегу Сены, где быстро сняла отель. Домой она приходила только в выходные. Уильям обычно спал или находился в полусонном состоянии…
В один из дней Мишель позвонила встревоженная горничная, которая раз в неделю убирала квартиру. Она нашла месье в бессознательном состоянии и с черным языком. Срочно вызванный доктор хохотал от души – всего лишь тушь! Но Мишель с мрачной решимостью заявила Уильяму: она разводится.
— Ха-ха, — заявил он в ответ. – Я стану сумасшедшим! И ты ничего не сможешь сделать!
Закон не позволяет разводиться с безумными….
«Ритм съемок был бешеным, — писала Мишель, — а родители Уильяма, конечно, защищали своего сына. Я пыталась с ними поговорить, но потом поняла – нет смысла».
А она больше НЕ МОГЛА жить с ним.
Ведомый своей затеей превратиться в безумца, Уильям начал употреблять множество разнообразных снадобий. Однажды, под их воздействием, он разгромил их общую с Мишель квартиру. А потом спрятал и продал значительную часть ее личных вещей. Когда санитары отправили его в клинику Сент-Анн, он был счастлив.
— Я буду прикован к тебе навеки, — почти мурлыкал он, обращаясь к жене. – Слышишь меня?
Услуги клиники Сент-Анн стоили дорого. Когда Мишель попробовала завести разговор о разводе, адвокат только покачал головой:
— Увы, мадам. Он ненормален, и это не дает вам права разводиться. А еще вам придется платить за него, ведь у него не имеется собственного дохода…
«Дальнейшее улаживали наши адвокаты, — писала Мишель Мерсье, — я наняла месье Баденте. Мне потребовалось четыре года, чтобы все завершить. Я выплатила Уильяму крупную сумму денег, и в 1967 году стала свободной женщиной».
Она отдала Уильяму не только деньги, но и квартиру, в которую сразу переселились родители Уильяма. Годы спустя друзья ее бывшего мужа пожаловали к знаменитой актрисе, чтобы попросить ее… выплатить долги, которые были у Уильяма перед ними. Мишель указала им на дверь.
В окрестностях аббатства Фонтенэ прошла одна из самых красивых романтических сцен между Пейраком и Анжеликой. Он смотрел на нее, поглаживая античную статую, а потом между ними возникло то самое чувство… Навечно!
Пресса, которая была готова предложить миллиард за голову Мишель, наконец, получила доступ к ней. Режиссер с барского плеча разрешил дать интервью. Актриса смеялась и шутила, она была так непосредственна и так кокетлива, что почти каждый из представителей прессы завершил свой очерк выводом:
«Она – настоящая Анжелика!»
