У него было все, что только можно было пожелать, — известность, власть, богатство, удача, семейное счастье, а сейчас его мир сузился до тюремной камеры с маленьким оконцем за которым было серо-свинцовое небо.
…Иван Ильич Вавилов, московский купец и директор мануфактуры мечтал, что его старший сын Николай пойдет по его стопам. По его настоянию юноша поступил в Московское коммерческое училище. По окончании училища, юноша понял — его не привлекает коммерция.
С детства Коля много читал, любил наблюдать за животными и растениями. У отца была большая библиотека, в которой были редкие книги, гербарии, географические карты. Вот что ему было по-настоящему интересно.
Отец спросил:
— Ну что, Николай, когда приступим к работе?
Сын упрямо ответил:
— Я хочу стать биологом.
Острый взгляд из-под насупленных бровей, рука сжимает спинку кресла — отец разгневался. Мало он порол Колю и Сережу в детстве! Но что теперь с ними взрослыми сделаешь?
Коле хотелось поступить на медицинский факультет университета. Но при поступлении в университет надо было сдать латынь, которую в коммерческих училищах не преподавали.
Он не захотел тратить год на изучение латыни и поступил в Московский сельскохозяйственный институт на агрономический факультет.
Мать, добрейшая Александра Михайловна, в отличие от отца одобрила и выбор Николая, и решение младшего Сережи — тот решил стать физиком.
Общительный, веселый, красивый, лучший студент на курсе, Николай Вавилов пользовался большим успехом у барышень. К тому же, юноша был из состоятельной семьи и ему прочили большое будущее как ученому.
Темноволосая студентка Катя Сахарова была годом старше Николая, и не слишком хороша собой — близко посаженные серые глаза, тяжелый подбородок; но серьезна, умна и строга. Приятели недоумевали: что Николай в ней нашел?
Такая жена будет пилить с утра до ночи, заведет в доме раз и навсегда установленный порядок и муж будет у нее под каблуком. Но то, что отталкивало других, привлекло Николая. С Катей можно было разговаривать о чем угодно, она была остра на язык, в ней чувствовалась внутренняя сила и характер.
Вавилов с упоением учился и занимался опытами. Все кафедры мечтали заполучить будущего ученого. Катя много помогала Вавилову, так как знала в совершенстве немецкий, французский и английский языки. До нашего времени дошло письмо Екатерины Вавилову, написанное в начале их отношений, изобилующее ее любовными признаниями.
Через год после окончания университета, в 1912 году 25-летний Николай и 26-летняя Екатерина обвенчались. После свадьбы супруги поселились на Средней Пресне, во флигеле дома отца Вавилова.
В 1913 году Николаю Вавилову предложили стажировку в Европе, и он взял с собой Катю. Вавилов работал в лабораториях Англии, Франции, Германии, и везде ему помогала с переводами молодая жена. На обратном пути в Россию у Николая пропали в дороге все конспекты, книги, семена и материалы, наработанные за годы практики.
В ноябре 1918 года у супругов родился сын — Олег. Вскоре у Вавиловых взаимное наступило охлаждение, которое было отчасти обусловлено тем, что Екатерина отказалась поехать вместе с мужем в Саратов, где ему предложили возглавить кафедру. Она искренне не понимала, зачем куда-то ехать, когда можно блестящему молодому ученому, каковым являлся ее муж, остаться преподавать в «Петровке».
Екатерина, рано оставшаяся без родителей, обладала мужским волевым характером и не могла идти на компромиссы. Отец Кати — Николай Гаврилович, довольно рано умер (в 1904 году), а вслед за ним умерла и мать, Надежда Николаевна. Тогда все заботы о сестрах легли на плечи старшей Екатерины.
Горячий, деятельный Вавилов вечно носился с какими-то планами, в доме постоянно толклись какие-то люди, и этот калейдоскоп лиц был для Екатерины Николаевны невыносим.
Вавилов мог прийти домой в три часа ночи. И не один, а с приятелем. Если жена не спала, поджидая его, мог попросить наскоро приготовить поесть. Приготовить поесть ей было нетрудно. Трудно было снести обиду: ведь он знал, как тяжелы ей эти ночные визиты, но не прекращал их. К тому же Екатерина Николаевна не могла понять, зачем люди обедают в три часа ночи, когда можно обедать днем.
В Саратове молодой профессор Вавилов вместе со своими молодыми коллегами работает на поле: высевает опытные образцы, наблюдает за их всхожестью, скрещивает и перекрещивает. Между тем, идет самый страшный год в послереволюционной России — 1919. В стране жесткая нехватка продовольствия и акцент Вавилова делается на хлебных злаках. Исследовано 650 сортов пшеницы и 350 сортов овса.
В Москве есть нечего, нет тепла. Да и в Саратове неспокойно. Все же Екатерина приезжает в Саратов. Короткое перемирие между супругами восстановлено.
Но в жизни Вавилова появилась другая женщина — студентка 3-го курса биологического факультета Елена Барулина. Ему был нужен был человек, который бы верил в него. Но не такой была Екатерина. А тихая, нежная, хрупкая, очень женственная Елена становится его музой, любимой женщиной и единомышленницей. Но Вавилову тяжело сделать выбор. На одной чаше весов — жена и сын, долг и обязанности, на другой — всепоглощающее чувство.
Сохранилась некоторые письма Вавилова к Елене:
«Милая, любимая Лена, мне так хочется, чтобы во всем мы поняли друг друга, чтобы любовь была сильна. Мне хочется, чтобы мы были друзьями, у которых все общее, и горе, и радость. Я бесконечно рад, что мы будем работать вместе. Милая и прекрасная Леночка, мне хочется, чтобы ты была счастлива.
Мы правы в поступках. Все сложное разберется, все трудное преоборимо. Работы так много. Все говорит за переезд в Петроград. Там будем устраивать вместе жизнь. Пиши, милая, мне так хочется тебя видеть».
Или еще один отрывок:
«Милый друг, тебя тревожат сомнения в том, что пройдет увлечение, порыв. Милый друг, я не знаю, как убедить тебя, как объективно доказать тебе, что это не так. Мне хочется отойти в сторону и беспощадным образом анализировать свою душу. Мне кажется, что, несмотря на склонность к увлечению, порывистости, я все же постоянен и тверд. Я слишком серьезно понимаю любовь.
Я действительно глубоко верю в науку, в ней цель и жизнь. И мне не жалко отдать жизнь ради хоть самого малого в науке. Вот потому, Лена, просто как верный сын науки, я внутренне не допускаю порывов в увлечениях, в любви. Ибо служение науке не мирится с легким отношением к себе, к людям.
При всей готовности отдать себя науке жизнь сама становится легче и, мне кажется, что нет узости в пути, по которому мне хочется идти в союзе с тобой… …Жизнь должна быть и внешне и внутренне красива, и ты это разделяешь. Поэтому-то, мне кажется, и союз наш будет крепким и прочным. Мне так хочется, чтобы это было так».
Узнав, что у мужа новая любовь, гордая Екатерина уходит в сторону. В 1926 году Вавилов получает официальный развод и женится на Елене, не забывая помогать Екатерине и сыну, которые поселились с его матерью на Пресне. С Еленой Николай узнал, что такое настоящее человеческое счастье.
Николай Вавилов много времени проводит в экспедициях, которых за его жизнь насчитывается около 200, выступает на международных конференциях.
В 1927 году Вавилов запланировал поездки в Алжир, Тунис, Марокко, Ливан, Сирию, Грецию, Палестину, Италию с островами, южную часть Франции, Португалию, Испанию, Эфиопию и Эритрею, то оказалось, что официальным путем получить визы невозможно.
Однако маркиза де Вильморен лично посетила Пуанкаре и Бриана, а в своем прошении им написала: «Я ручаюсь за Вавилова, как за себя… Исследования его имеют мировое значение. И Франция от них получит не менее других».
В 1930-е годы Николай Вавилов был известным ученым, мировой знаменитостью и любимцем властей. Подобно Колумбу Николай Иванович открывал для России диковинные в те времена культуры: краснокочанную капусту, фиолетовый лук, грейпфрут и многое другое, ставшее благодаря ему для нас теперь таким привычным.
Он был президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ), членом ЦИК СССР, депутатом Ленсовета. В браке с Еленой Ивановной родился сын Юрий, но и первенца Олега Вавилов не забывал.
А потом происходит странное. Как мудрый Вавилов не заметил, как он подпустил к себе слишком близко врага? В экспедициях он мгновенно распознавал опасность, действовал четко и не раз спасал вверенных ему людей от диких животных, болезней, агрессивно настроенного местного населения.
Трофиму Лысенко, конечно, помогать не стоило, нельзя было выдвигать его работу на соискание Ленинской премии. Это в чем-то талантливый, но безграмотный, «босоногий академик», все время изобретающий велосипед, одержимый своими идеями человек. Вавилов помог ему, а Лысенко стал его смертельным врагом.
Может, крестьянский сын, научившийся читать только в 13 лет и окончивший заочно Киевский сельскохозяйственный институт, с самого начала Вавилова возненавидел: за признание трудов Николая Ивановича в СССР и за границей, безупречное владение иностранными языками, множество научных трудов, хорошие манеры и правильную речь?
Скорее всего, Вавилов хотел ввести в свою группу человека из народа, чтобы обезопасить других ученых. Понадеялся, что сможет перевоспитать Лысенко. Вавилов был настолько чист и открыт, что не мог предположить что кто-то пойдет из его учеников на злой умысел и предаст.
Лысенко обещал вывести новые, сверхурожайные сорта сельскохозяйственных культур всего за два года. Ученым с самого начала было понятно, что из этого ничего не выйдет, но идеи Трофима Лысенко внедрили по всей стране. Партия приказывает: пятилетку завершить в четыре года. И авантюрист Лысенко предлагает Сталину тучные нивы, покрытые рано вызревающей, неподвластной вредителям пшеницей.
С годами Вавилов стал плотен, тяжеловат, а залысины в волосах сильно углубились. Но «так же ярко блестели его глаза, с таким же увлечением он мог обсуждать интересующие его вопросы и делать одновременно много дел, — вспоминает о последних встречах с Вавиловым Е. А. Дояренко. — Так же таскал он всегда туго набитый раздувшийся портфель, так же приветливо улыбался.
Но все же порой чувствовалась в этой улыбке где-то глубоко затаенная горечь, чаще срывалось осуждение бескультурья и недобросовестности некоторых собратьев ученых, чего он органически не переносил…»
Лысенко стал президентом ВАСХНИЛ, а Вавилова давно отодвинули на вторые роли. Поездки Николая Ивановича за границу прекратились по воле Сталина, который негласно поддерживал Лысенко. С 1939 года начался планомерный разгром генетики, которая в СССР была названа лженаукой.
В ночь с 20 на 21 ноября 1939 года состоялась последняя встреча Вавилова и Сталина. По свидетельству современника Сталин вместо приветствия спросил:
«Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василечками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?»
Вавилов опешил, но потом, собравшись с духом, начал рассказывать о сущности проводимых в институте исследований и об их значении для сельского хозяйства. Попыхивая трубкой, Сталин послушал-послушал и раздраженно спросил: «У вас все, гражданин Вавилов? Идите. Вы свободны».
В 1940 году Николай Иванович отправился в экспедицию по Западной Украине. 6 августа его арестовали. Ему предъявили обвинение во вредительстве и шпионаже. 9 июля 1941 года состоялся суд. На закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР Николай Иванович был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Абсурдность предъявленных ему обвинений удивительна, например: «Портил посадочные площадки Ленинградского военного округа, производя засев аэродрома семенами, зараженными карантинным сорняком».
Однако в Бутырской тюрьме приговор в исполнение приведен не был. 29 октября, когда немецкие войска подошли к Москве, Вавилова вместе с другими заключенными перевели в Саратовскую тюрьму, где он скончался от голода и истощения в 1943 году.
Похоронили великого ученого в братской могиле для заключенных на Воскресенском кладбище Саратова, а реабилитировали только в 1955 году.
Судьба Екатерины Сахаровой в дальнейшем сложилась печально. Единственный ее сын Олег окончил физический факультет МГУ, защитил кандидатскую диссертацию, но вскоре после этого погиб при альпинистском восхождении на Кавказе в 1946 году. Всю оставшуюся жизнь, — а прожила она до 1963 года, — Екатерина Николаевна провела в одиночестве.
Елена Барулина, надеясь на возвращение мужа, долго посылала ему передачи и письма, не зная что он мертв. Ее сын Юрий стал известным физиком-ядерщиком, защитил докторскую диссертацию.
Трофим Лысенко получил все, что только можно: три Сталинские премии и восемь орденов Ленина. Под конец идеи «крестьянского академика» стали напоминать русские народные сказки: Лысенко утверждал, что пшеница может превратиться в рожь, а рожь — в пшеницу.
Противостояние Лысенко и Вавилова — это классическая история трусоватого подхалима, который заработал себе положение ложными доносами, играя в политические игры и великого ученого, который до своей смерти был кристально честным человеком, и оставался верен науке. Именем одного названы награды, научные институты, улицы, а его труды живут. Имя другого вычеркнуто из истории.
