Завистливые сплетницы её не любили, многие мечтали занять место в алькове французского дипломата. Говорили, что их обоих сблизили возраст и калечность. Талейрану тогда было 53 года и он хромал. Терезе было 47 лет и у неё не было одного глаза. Вместо него стоял стеклянный или фарфоровый хрусталик, который она кокетливо прикрывала локоном волос.
Когда в 1807 году Талейран прибыл в Варшаву, он был фаворитом императора — хотя сам Наполеон обращался с ним порой как с рабом, будил ночами, заставляя работать, и ругал за усталость.
Возможно именно тогда Талейран стал обдумывать предательство императора. Он частенько ездил в Варшаву, где беседовал с князем Эммерихом де Дальбергом, который называл Наполеона узурпатором.
Там же Талейран впервые стал обсуждать планы на случай смерти императора: посадить на трон его менее способного брата Жозефа и вывести войска к Рейну. Наполеон узнал о предательстве слишком поздно и горько сказал: «Если бы я приказал повесить его, я бы сохранил трон».
Будучи в Варшаве Талейран поселился в Дворце Радзивиллов и 17 января устроил бал, на котором и начался роман Наполеона и Марии Валевской. В Варшаве Талейран не терял времени зря. Среди обольстительных польских кокеток он выбрал, по мнению многих, самую неказистую. Она была племянницей последнего польского короля — урожденная княжна Тереза Понятовская, в браке графиня Тышкевич. Завистливые сплетницы её не любили, многие мечтали занять место в алькове французского дипломата.
Говорили, что их обоих сблизили возраст и калечность. Талейрану тогда было 53 года и он хромал. Его левая ступня была сломана несколько раз, а после развилась косолапость. Медицина тех лет лечила недуг ношением практически орудия пыток под названием «ортопедический башмак» — сделанного из дерева, проволоки и кожи.
Терезе было 47 лет и у неё не было одного глаза. Вместо него стоял стеклянный или фарфоровый хрусталик, который она кокетливо прикрывала локоном волос. Что стало с её глазом — неизвестно, Тереза и сама не любила об этом говорить.
Скорее всего это была инфекция, которую княжна перенесла в юности. По другой версии — неосторожная игра с братом или перенесенная оспа, после которой в 16 лет хирург в Страсбурге вырезал ей глаз. Говорят, что её глаз периодически так и болел, из-за чего она принимала обезболивающие, вызывающие привыкание и агрессивное поведение.
Несмотря на внешний недостаток у Терезы не было отбоя от женихов — богатая наследница и родственница короля была лакомым кусочком для аристократов.
Когда ей было 18 лет, то Станислав Август Понятовский, фаворит нашей императрицы Екатерины II, в 1779 году выдал Терезу замуж за графа Винцентия Тышкевича. Он был веселым и полным человеком. Жениться, правда, не хотел, но ради столь завидной партии сделал исключение.
И вот удивительно, но Винцентий полюбил Терезу. Образованный, превосходный хозяин и владелец многомиллионного состояния обожал свою «слепую девочку». Только чувства были не взаимны. Говорят, даже их брак не был консуммирован из-за полноты графа.
Любимым развлечением Винцентия было переодеваться в женские платья и сидеть по вечерам на диване, где местные дворяне в шутку целовали ему руки.
А вот Тереза, напротив, любила скакать по полям в мужской одежде, охотиться, ездить верхом и стрелять по мишеням. Вскоре они приняли решение разъехаться по разным домам, а спустя четыре года расстались. Брак так и остался бездетным по вине Винцентия.
Так Тереза и была одна, возможно, периодически возникали мимолетные романы, которые не особо оставили о себе след в истории, пока она по уши не влюбилась в Талейран.
В таком возрасте она испытала совсем девичьи чувства, боготворя своего французского возлюбленного. Удивительно, что и повеса-Талейран испытывал к Терезе сильные чувства, хотя ранее он не задерживался надолго подле одной женщины.
Вскоре после отъезда дипломата она решила покинуть Варшаву и навсегда перебраться в Париж, где со временем вошла в круг дам, составлявших довольно своеобразный гарем, окружавший Талейрана. Несомненно, первую скрипку в этой группе играли графиня де Лаваль, герцогиня де Люинь и Тереза, а с 1809 года — ещё и княгиня курляндская.
Все эти «звезды сераля» Талейран уже были не первой молодости, на что леди Ярмут зло прокомментировала: «Мне кажется, ничто не привлекает Талейрана больше, чем старость, потому что все дамы его сердца — развалины».
Неизвестно, часто ли эти «развалины» бывали на ложе своего благодетеля, но все были ему преданны. Графиня Тышкевич была ему преданнее всех увядших красавиц из его гарема: чтобы быть ближе к своему идолу, она не только сняла квартиру на той же улице, где жил Талейран, но даже выучилась играть в вист — любимую карточную игру дипломата. Что хуже, она превратила свой дом в настоящий игорный салон.
«У этой благородной, хотя и не особенно красивой, дамы один глаз был стеклянным. Другой, однако, метал бенгальские огни ценой четырёх. 25 лет она была безумно влюблена в Талейрана.»
Поляки, правда, не были в восторге, что родственница последнего короля Польши, как говорили, «рабыня князя», называя её при этом «увядшей львицей». Что хуже, Талейран часто обращался с ней довольно резко — как и с другими женщинами из «гарема».
Тем не менее Талейран, хоть на людях и демонстрировал полное равнодушие, на деле же практически не расставалось с Терезой, которая сопровождала его почти во всех поездках. В конце концов князь пришёл к выводу, что не может без неё обойтись.
Он отвёл ей в своей резиденции постоянные апартаменты, где она и поселилась. И хотя дипломат сам перед собой не хотел в этом признаваться, он искренне полюбил преданную ему подругу. Когда Тереза серьёзно заболела, медики объявили ему, что она вскоре умрёт. Для Талейрана это стало ударом.
«Меня изматывает потребность выразить то, что я чувствую к этому человеку, которого люблю более 20 лет».
А когда Тереза навсегда закрыла глаза в 1834 году, он, убитый горем, сказал, что чувствует себя так, будто потерял часть самого себя.
«Говорят, после её смерти этот циник и подлец, воплощение князя Макиавелли, плакал над её гробом впервые в своей жизни. Он отплатил за верность и привязанность, исполнив её мечту о том, чтобы они никогда не расстались. Он похоронил её в усыпальнице в своём замке.»
Со временем сердцем престарелого дипломата овладела жена его племянника, Доротея Саган, дочь его бывшей фаворитки, герцогини Курляндской. Однако 1838 году он упокоился рядом с Терезой, в семейной капелле, исполнив мечту Терезы — никогда не разлучаться.
