Подходящего портрета под рукой не оказалось. А принцу очень хотелось знать, как выглядит его нареченная – ведь ему с ней «в болезни и здравии, в богатстве и бедности». По счастью для молодого человека, лик молоденькой Августы Амалии Баварской запечатлели на… фарфоровой чашке. С этой-то чашкой, завернутой в шелковый платок, за неимением лучшего, жених и поехал свататься. Сличать портрет с оригиналом.
Принца звали Эжен де Богарнэ, и он был старшим сыном французской императрицы Жозефины от первого брака, и пасынком Наполеона Бонапарта. Та юная особа, невеста на чашке, звалась баварской принцессой. И вот поэтому брачные планы «срослись» не сразу. Дело в том, что батюшка Августы Амалии, курфюрст Баварии, считал Эжена… недостаточно знатным для своей дочери:
— Принц – всего лишь ваш приемный сын, — говорил он Наполеону, — и по титулу получается, что он виконт де Богарнэ. То есть, вы хотите, чтобы моя дочь вышла замуж за обычного дворянина из Франции? Ниже себя по статусу?
Баварский курфюрст хотел бы, чтобы его восемнадцатилетняя дочь сочеталась браком с самим Наполеоном, а не каким-то Эженом де Богарнэ. В 1805 году уже ходили слухи, что император думает о разводе с Жозефиной. Девушка тоже не рвалась замуж, потому что была влюблена в своего кузена. За это ее отчитывала гувернантка, госпожа фон Вурмб:
— С каких пор люди вашего положения женятся по любви?
Но Наполеон очень хотел этого брака. Ведь тогда в семью Бонапартов вошла бы настоящая принцесса! Уламывать курфюрста решили с помощью политики – ему пообещали, что он поднимется на ступень выше — станет королем Баварии. И как только утрясли этот вопрос, согласие было получено.
Однако здесь закапризничал принц: как можно жениться вслепую? Хоть портрет бы ее увидеть! Матушка, правда, описала ему свое впечатление от знакомства с девушкой: «Она может сойти за красавицу, но куда важнее ее ум и сердце». Это могло означать что угодно, и Эжен хотел увидеть все сам.
Тогда-то Наполеон предложил ему… чашку. На изящном фарфоре художник изобразил принцессу Баварскую. У Богарнэ отлегло от сердца, и он помчался жениться.
Императрица настояла только на одном – чтобы сын сбрил усы, которые, по ее мнению, подходили гусару, но никак не принцу. Эжен согласился, и предстал перед нареченной в самом лучшем виде. Знакомство прошло великолепно: с первого взгляда Эжен влюбился в Августу Амалию.
Принцесса тоже была очарована. Их поженили 14 января 1806 года, преподнеся в качестве свадебного подарка 200 тысяч франков и великолепный особняк на улице Лилль, на обустройство которого Жозефина потратила еще полтора миллиона. Вскоре молодые получили в свое распоряжение Италию, где Эжен стал вице-королем, и укатили в Милан.
Союз оказался вполне прочным и счастливым: в браке у Эжена и Августы Амалии родились семеро детей. На один короткий миг они оказались совсем близко к престолу — после свержения Наполеона были планы посадить на трон именно Эжена. По крайней мере, такой вариант рассматривал император Александр I.
Кстати, младший сын Эжена, принц Максимиллиан Лейхтенбергский, впоследствии женился на дочери другого русского императора, Николая. И у него с великой княжной Марией Николаевной также родились семеро детей.
А союзы по любви, про которые говорила гувернантка, вошли в моду как раз в XIX веке, но чуть позже — с подачи английской королевы Виктории.
