Целых девять лет жена ходила в девицах. Брак так и не был завершен. Всему виной — неопытность молодых и давление со стороны двух королевских дворов.
Брак короля Густава III Шведского и принцессы Софии Магдалены Датской с самого начала был лишь по политическим расчётам. Они были обручены ещё в детстве, в 1751 году, когда им было по пять лет. Союз Швеции и Дании должен был укрепить отношения двух стран и положить конец старым конфликтам.
Официально помолвку объявили в 1766 году. Новость праздновали при дворах в Стокгольме и Копенгагене с большим энтузиазмом. Наконец-то! Мир! 4 ноября 1766 года 20-летний наследный принц Густав и принцесса София Магдалена сочетались браком в королевском дворце Стокгольма.
Люди радовались, но молодожены горевали. Брак был без любви. Даже без малейшей симпатии. Да отношения Швеции и Дании заметно не потеплели. Неужели жертва была зря?
София Магдалена оказалась тихой, застенчивой и набожной молодой женщиной, которой трудно было привыкнуть к оживлённому и легкомысленному двору своего супруга. Густав III, напротив, славился любовью к балам, театру и маскарадам. Он любил светское вечера, всевозможные удовольствия и развлечения.
Королева добросовестно выполняла церемониальные обязанности, но избегала шумного общества, предпочитая уединение и узкий круг друзей. Её скромность и сдержанность воспринималась при дворе плохо: за тихим нравом многие усматривали гордость и высокомерие.
Ситуацию осложняло и то, что шведская королева-матерь, Луиза Ульрика Прусская, изначально была против этого брака. Она хотела совсем другую невесту для сына и открыто презирала всё датское. Услышав об обручении, свекровь предрекала, что датчанке будет тяжело в Швеции, да и невестку приняла холодно.
Увидев портрет Софии, Луиза Ульрика язвительно заметила: «Что ж, Густав, похоже, ты уже влюбился — она выглядит глуповато», а своему младшему сыну добавила: «Она бы тебе больше подошла!». Неудивительно, что в такой атмосфере юной принцессе было нелегко.
Отношения между супругами с самого начала складывались несчастливо. По сути, их брак был холодным и формальным. Густав откровенно признавался брату, что женился лишь по необходимости: «Я подчинился необходимости и отдал ей руку, и чем больше меня уговаривают полюбить принцессу, тем больше моё несчастье. Она, я знаю, так же несчастна из-за меня, как я из-за неё».
Король и королева почти не общались наедине. Годами они видели друг друга лишь на официальных мероприятиях, обмениваясь холодными приветствиями. В супружеском плане брак и вовсе не существовал: первые девять лет супруги так и не разделили альков. Как позднее вспоминали, в первую брачную ночь у Густава «ничего не получилось» — юный принц был настолько неопытен и скован, что потерпел неудачу.
Эта неудача нанесла ему сильную психологическую травму и надолго отбила охоту предпринимать новые попытки. Супружеское просвещение обоих супругов фактически равнялось нулю. София Магдалена тоже не проявляла инициативы и не отличалась пылким темпераментом. В итоге личная жизнь просто не складывалась.
Одни стали считать короля немощным, другие поговаривали о противоестественных наклонностях. Густав III действительно слыл утончённым, женственных манер человеком, что подогревало слухи.
Однако рождение в будущем двух детей опровергло обвинения в мужском бессилии, а никаких достоверных свидетельств необычных связей короля история не сохранила. Тем не менее в первые годы брака по столице ходили ехидные насмешки: король не любит свою жену и вообще женщин.
Семейный разлад не означал полного равнодушия Густава к женскому полу, и он всё же пытался найти романтическое чувство на стороне. В 1768 году, через два года после свадьбы, молодой кронпринц увлёкся красавицей из высшего света, Шарлоттой дю Риез, дамой сомнительной репутации.
Эта авантюрная особа завела роман с принцем практически «на спор» — её фаворит и подруга поспорили, что она сумеет очаровать стеснительного Густава. «Сделаю!» — заявила гордая Шарлотта. Роман продолжался около полугода: Густав проникся к Шарлотте искренней привязанностью, писал ей восторженные письма и, вероятно, именно она первой пробудила в нём чувства.
Но надежды принца рухнули, когда он застал возлюбленную с другими мужчинами, причём сразу несколькими. Униженный и разочарованный, Густав порвал с неверной фавориткой. По слухам, в пылу отчаяния он даже делал предложение её подруге, красавице Еве Риббинг, но та благоразумно отказала королю, согласившись лишь «остаться другом».
Густав перестал верить женщинам. Кроме того, известны попытки принца получить «уроки любви» у профессионалок: в 1766 году кто-то из придворных устроил ему свидание с женой английского капитана в Гётеборге, а позже, уже в 1771 году, сам король пригласил к себе в покои знаменитую даму Екатерину Норман, её называли «шведской Нинон».
Но и эти попытки провалились. С опытнейшей Норман король так и не смог ничего сделать, кроме легкой беседы. Екатерина Норман потом докладывала, что «Его Величество страшно застенчив и неопытен». Положение при дворе стало критическим: королевская чета уже почти девять лет состояла в браке, но наследника не было и не предвиделось.
Политически это грозило большими проблемами. В 1771 году умер отец Густава, и он взошёл на престол, став королём Густавом III. Теперь от него ожидали продолжения династии, ведь без сыновей престолонаследником становился его младший брат, герцог Карл Зюдерманландский.
Но у Карла тоже не было детей: его жена, герцогиня Гедвига Елизавета Шарлотта, пережила ложные беременности и выкидыши. Риксдаг всё громче намекал на необходимость обзавестись наследником, да и сам Густав понимал, что дальнейшие реформы возможны только если престол будет надёжно закреплён за его потомством.
Осознав, что самостоятельно ему не справиться с семейной проблемой, король пошёл на беспрецедентный шаг: решил привлечь доверенного посредника, который поможет наладить отношения с супругой и выполнить супружеский долг. Выбор пал на Адольфа Фредрика Мунка Фулькила, 26-летнего придворного из мелкой финляндской знати.
Мунк служил при дворе с юности и заслужил полное доверие Густава. Он начинал пажом, потом был корнетом кавалерии, а к тому времени дослужился до главного конюшего и камер-пажа короля. Мунк принадлежал к ближайшему кругу, он помогал королю одеваться, присутствовал при самых разных ситуациях и был фактически другом Густава.
Тон их общения был чрезвычайно фамильярным: Мунк был одним из немногих, к кому король обращался на «ты», чего он не позволял себе даже с матерью или женой. Помимо прочего, Мунк имел роман с фрейлиной королевы, Анной Софией Рамстрём.
Благодаря этому он мог свободно бывать как при особе короля, так и при особе королевы, не вызывая подозрений. Эта интрижка неожиданно оказалась крайне полезной для миссии, которой король поручил Мунку.
В 1775 году Мунк взялся за роль советника при августейшем семействе. План Мунка напоминал и тонкую дипломатию, и психологический эксперимент. Прежде всего он решил добиться эмоционального сближения супругов — «растопить лёд». Летом 1775 года королева София Магдалена уехала на некоторое время в загородную резиденцию Экольшунд, и вдруг произошло неслыханное: король лично прибыл туда, чтобы встретить её.
Для двора это была сенсация — Густав никогда прежде не проявлял к жене подобного внимания. Однако сама София Магдалена поначалу отнеслась к внезапной нежности супруга настороженно. За годы холодности у неё остались лишь горькие воспоминания о попытках близости с Густавом, и она не верила в искренность резкой перемены.
Королева держалась неприступно. Тогда Мунк подключил к делу свою фаворитку Анну Рамстрём и другую приближённую даму. Через них он передал королеве, что Густав раскаивается в прежней холодности и искренне желает начать всё заново.
Мунк убеждал Софию Магдалену, что король берёт всю вину на себя, осознал, как огорчал её, и теперь надеется сделать счастливой не только её, но и весь народ рождением наследника. Эти неожиданные слова потрясли Софию. Лёд начал таять: королева, давно мечтавшая о супружеской любви, наконец обрадовалась и сама изъявила желание увидеться с мужем наедине.
Некоторое время ушло на переписку между супругами — Густав всё ещё нервничал и тянул с личным свиданием. Наконец, несколько дней спустя, Мунку удалось устроить встречу. По его свидетельству, эта первая личная беседа Густава и Софии Магдалены спустя столько лет получилась трогательной: при встрече они кинулись друг другу в объятия и со слезами на глазах стояли, обнимаясь, целых шесть минут.
Однако приступить к настоящему физическому сближению оказалось не менее сложно. Поначалу Густав и София Магдалена, преисполнившись новых чувств, действительно стали проводить время вместе и даже стали делить одну комнату.
Но старая проблема никуда не делась: король по-прежнему испытывал скованность и страх перед перед женой, а у королевы не было никакого опыта, чтобы ему помочь. После нескольких неудачных ночей Густав окончательно пал духом. Дело дошло до того, что Мунку пришлось буквально присутствовать при супружеском ложе и выступать в роли советника.
В ночь на 2 августа 1775 года предприимчивый фаворит решился на хитрость. Он тайно поместил в спальне короля портрет Софии Магдалены с вложенной в раму нежной запиской, написанной от имени королевы. В письме София называла себя «женщиной, которая будет обожать Вас, покуда живёт» и умоляла супруга не медлить и сделать её «счастливейшей из женщин».
Густав, раздобрев от подобных слов, в ту же ночь решился пойти к жене. Король, надев ночную рубашку, отправился в покои королевы, но не один. Его сопровождали Мунк и Рамстрём. Втроём они вошли в покои Софии Магдалены: король, очевидно, испытывал такой страх, что потребовалась поддержка друзей даже за закрытыми дверями.
Рамстрём вместе с Мунком удалилась в соседнюю комнату, оставив чету наедине. Прошло около 15 минут и раздался тревожный звонок колокольчика из спальни. Король звал на помощь. Мунк ворвался в опочивальню и застал Густава в полном замешательстве. Смущённый король прошептал Мунку, что не совсем понимает женскую физиологию и не знает, как ему быть.
Тот тихо посоветовал спросить саму королеву, где находится искомое, но Густав вспыхнул от стыда: просить об этом жену он наотрез отказался. Попытка сорвалась. Все разбрелись по своим комнатам.
На следующую ночь упорный король потребовал, чтобы Мунк был поблизости и в любой момент мог прийти ему на выручку. Супруги сделали новую попытку и снова ничего не вышло. Услышав новый зов из опочивальни, Мунк поспешил к ним. Картина была почти комичной. Откинув все приличия Мунк взял дело в свои руки.
Позднее Мунк описал и специфические физиологические препятствия, мешавшие королевской чете. Оба были, так сказать, не совсем совместимы. Врачи советовали «пациентам» держать в спальне масло. Знала об истинном характере трудностей лишь горстка посвящённых.
Постепенно, шаг за шагом, Густав и София Магдалена сумели преодолеть все преграды. Наконец случилось долгожданное чудо: король и королева смогли вполне осуществить супружеский союз.
Радости Густава III не было предела. Мунк, чувствуя себя победителем, позволил распространиться по двору благой вести: отныне король проводит ночи в покоях королевы. Для придворных это было полным сюрпризом и поводом для ликования. Теперь уже никто не сомневался, что в скором времени появится наследник престола.
Осенью 1775 года королева действительно забеременела, но, увы, ненадолго: в сентябре она пережила выкидыш. Тем не менее супруги не оставили стараний. Никогда ранее настроение при дворе не было столь приподнятым, как в ту зиму: все видели, что король наконец «стал мужчиной», и ждали прибавления в семействе.
Наконец, спустя два с лишним года после примирения, это принесло плоды. В 1778 году София Магдалена родила сына, долгожданного наследника престола Густава Адольфа, будущего короля Густава IV. А в 1782 году на свет появился и второй сын, принц Карл Густав.
Рождение наследника стало для страны событием большой важности, которое отмечали с небывалой пышностью. В честь новорождённого кронпринца в Стокгольме устроили грандиозный праздник для всех сословий.
Но вокруг появления на свет наследника сразу поползли скандальные слухи. При дворе всем было известно, какую роль сыграл Мунк в примирении короля с королевой, а главное, все видели, какими милостями он вдруг был осыпан после рождения принца.
Густав III произвёл любимца в графы и щедро наградил его. А королева София Магдалена пожаловала Мунку богатую пенсию и собственноручно преподнесла дорогие подарки. Например, золотые часы с её портретом и кольцо с крупным бриллиантом.
Эти небывалые знаки внимания тут же вызвали пересуды. Почему обер-шталмейстер получает портрет королевы, украшенный россыпью драгоценных камней? С какой стати ей дарить своему слуге перстень, как близкому другу? Не этот ли пронырливый фаворит является настоящим отцом королевского ребёнка? Густав якобы пошёл на сделку: позволил другому мужчине оплодотворить свою жену ради появления наследника. Конечно, открыто эти обвинения высказывать боялись.
Главной приверженицей этой злобной версии оказалась, как ни странно, сама свекровь Софии Магдалены, вдовствующая королева Луиза Ульрика. Она и прежде недолюбливала невестку, а уж после всех событий и вовсе невзлюбила.
Луиза Ульрика поверила, что её сын не способен был стать отцом, и что королева зачала ребёнка от Мунка. По свидетельству очевидцев, королева-мать в узком кругу заявляла, что никогда не допустит, чтобы шведский трон унаследовал «незаконнорождённый отпрыск какого-то дворянина».
Более того, Луиза Ульрика попыталась вывести Мунка на чистую воду. Она поручила своему младшему сыну, герцогу Карлу, лично допросить фаворита и выяснить, что произошло на самом деле. Разумеется, эти тайные действия немедленно стали известны королю. Густав III был потрясён и разгневан. Для него обвинение в том, что наследник — не его сын, звучало как прямое посягательство на честь династии.
София Магдалена также была шокирована и оскорблена до глубины души. Она поклялась никогда больше не разговаривать со свекровью. Говорят, что она с 1778 года до самой смерти Луизы Ульрики ни разу не обмолвилась с ней ни словом. Густав, в свою очередь, тоже перестал общаться с матерью.
В мае 1778 года он заставил мать принести публичные извинения перед всем семейством за её клевету. На специально созванном сборе двора при всех признали, что слухи об измене королевы недопустимы и не имеют под собой оснований. Некогда властная королева Луиза, униженная, вскоре уехала из столицы.
Несмотря на формальное опровержение, придворные сплетни было уже не остановить. В Стокгольме ходили по рукам анонимные памфлеты с намёками, что король «нанял» Мунка сделать королеву беременной. Говорили и вовсе неправдоподобные вещи, например, что король тайно развёлся с женой, а та вышла замуж за Мунка втайне от всех! Королевская чета, столько лет шедшая к рождению детей, оказалась вынуждена оправдываться и защищать свою репутацию от грязных слухов.
Сама же София Магдалена очень тяжело переживала эту клевету. Её образ примерной супруги и доброй королевы был запятнан в глазах общества. Тем не менее прямых нападок на королеву никто не совершал, внешне при дворе ей по-прежнему воздавались все почести, и официально происхождение наследника не подвергалось сомнению.
После рождения сыновей совместная жизнь королевской четы шла относительно спокойно лишь несколько лет. Второй мальчик, принц Карл Густав, прожил недолго — он умер младенцем в 1783 году, что стало большим горем для родителей. Говорят, эта трагедия окончательно охладила отношения между Густавом и Софией Магдаленой.
Их сближение носило во многом вынужденный характер ради продолжения династии. Выполнив долг перед монархией, супруги вновь отдалились друг от друга. Уже в 1784 году король и королева опять жили врозь.
Герцогиня Гедвига Елизавета, записывая сплетни в своём дневнике, заметила, что никакого прочного примирения не будет, так как король «не питает вкуса к женским чарам». Среди знати вновь заговорили, что Густав III вовсе не испытывает симпатий к женщинам.
Король целиком посвятил себя политике и искусству, а королева — религии и частной жизни. Несмотря на бурные личные драмы, Густав III прославился как выдающийся правитель – яркий представитель эпохи Просвещения. В 1772 году он совершил государственный переворот, покончив с многолетней олигархией знати и восстановив королевскую власть.
В 1788 году король ввязался в неудачную войну с Россией, чем ещё больше озлобил знать. Наконец заговорщики решили прибегнуть к крайним мерам. 29 марта 1792 года на маскараде в Королевской опере Густав III был смертельно ранен выстрелом заговорщика и через две недели скончался. София Магдалена овдовела в 45 лет.
После смерти Густава она лишь сильнее отдалилась от публичности. Их сын, 14-летний кронпринц Густав Адольф, взошёл на престол как Густав IV, но из-за малолетства реальная власть перешла к регенту. Им стал брат покойного короля, герцог Карл, тот самый, что прежде небезуспешно плёл против Густава интриги.
София Магдалена не вмешивалась открыто в политику, но всё своё внимание сосредоточила на защите прав сына-наследника. Она тщательно следила за тем, чтобы влияние регента не ущемляло интересов юного короля. Ходят слухи, что отношения Софии Магдалены с деверем Карлом были холодными — она помнила его роль в скандалах прошлого.
Когда Густав IV Адольф в 1796 году достиг совершеннолетия и принял власть, София Магдалена окончательно отошла от дел. Она не стремилась влиять на взрослого сына, тем более что тот женился и завёл собственную семью.
К сожалению, судьба уготовила Софии Магдалене ещё одно потрясение. В 1809 году король Густав IV был свергнут в результате дворянского переворота и вместе с семьёй выслан из Швеции. Для 63-летней вдовствующей королевы это стало ударом. София Магдалена скончалась 21 августа 1813 года в возрасте 67 лет под Стокгольмом.
