То, что задумали снять на киностудии «ХХ век Фокс», должно было стать масштабнейшей в истории киноэпопеей. Дорогостоящий фильм «Клеопатра» с первоклассными звездами кино. В роли египетской царицы студийные боссы видели только Элизабет Тейлор.
Продюсер Уолтер Вангер, заметивший прекрасную Лиз Тейлор в 1951 году в фильме «Место под солнцем» уже тогда, по его выражению, «запал» на нее. Первым кандидатом на роль Клеопатры была Тейлор, однако в списке студии на случай отказа были звезды первой величины: Бриджит Бардо, Софи Лорен и Одри Хепберн.
Потребовав внушительный гонорар, Тейлор дала согласие — ее бурная личная жизнь перекликалась с жизнью Клеопатры. Лиз родилась 27 февраля 1932 года в Лондоне в семье торговца антиквариатом и актрисы.
Уникальная яркая красота девочки с самого ее появления на свет привлекала всеобщее внимание. Семья перед войной вернулась в Америку, Тейлоры поселились в Лос-Анджелесе, в Беверли-Хиллз, где жили голливудские звезды.
В десять лет Элизабет снялась в роли Присциллы в фильме «Лесси возвращается домой». Фильмы следовали один за другим и Лиз вскоре стала самым богатым ребенком-кинозвездой в Голливуде. Без всякого кокетства уже взрослая Тейлор признавалась:
— Не помню, когда я не была знаменита.
В восемнадцать Лиз вышла замуж за наследника империи Хилтон — Конрада Никки Хилтона. Брак не продержался и года — Никки оказался дебоширом и пьяницей. После очередного рукоприкладства мужа у беременной Элизабет случился выкидыш. Супруги развелись.
Вскоре Лиз уже стояла у алтаря с британским актером старше ее на двадцать лет Майклом Уайлдингом. В браке появились двое сыновей: в 1953 году Майкл Говард, в 1955 — Кристофер Эдвард.
Карьера Майкла не задалась, он ревновал Элизабет к успеху. В то время, когда Лиз активно снималась и зарабатывала деньги, Уайлдинг приглашал в дом девиц.
Один такой эпизод попал на страницы газет и Лиз оставила Уайлдинга после пяти лет брака. Вскоре Тейлор вышла замуж за продюсера Майка Тодда. Это был по-настоящему счастливый, но недолгий брак. В 1957 году у супругов родилась дочь Элизабет.
Малышке было всего семь месяцев, когда Майк Тодд погиб в авиакатастрофе и 26-летняя Лиз осталась одна с тремя детьми.
Тейлор была вне себя от горя и утешить ее смог лучший друг покойного, певец Эдди Фишер. Неожиданно Эдди признался Лиз в своих чувствах. Ради женитьбы на Элизабет он бросил свою только родившую жену, актрису Дебби Рейнольдс.
Скандал разразился нешуточный и Тейлор заклеймили как разрушительницу семьи, а популярное музыкальное шоу Эдди Фишера закрыли.
12 мая 1959 года Лиз вышла замуж за Эдди, а он безропотно согласился на роль «вешалки для манто», которую она отвела ему. Эдди обожал жену и во всем ей повиновался.
И вот, в 1960 году, когда Лиз собралась на съемки «Клеопатры», Эдди поехал с ней. Работа над «Клеопатрой» началась в Великобритании и режиссеру Рубену Мамуляну пришлось попотеть: английские пейзажи никак не хотели превращаться в египетские.
Элизабет была в дурном настроении: сценарий фривольный, костюмы ужасные, ее героиня — женщина легкого поведения, но чего не сделаешь ради денег…
Два миллиона долларов (125 тыс в неделю, 16 съемочных недель) — сумма огромная. Правда, Тейлор, всегда привыкшая добиваться своего, попросила переработать сценарий в более консервативном ключе.
Актеры, приглашенные на главные роли, Лиз тоже не понравились:
— Не понимаю, как играть любовь с этими статуями?
В начале съемок Элизабет тяжело заболела пневмoнией. Она была почти при смeрти и спасла ее только срочная трахеостoмия. Выздоровев, Тейлор потребовала замены актеров, игравших роли Цезаря и Марка Антония.
За режиссерское кресло уселся Джозеф Манкевич, а на роль Цезаря пригласили Рекса Харрисона. Возлюбленного Клеопатры Марка Антония согласился сыграть харизматичный и талантливый английский актер Ричард Бертон. Съемки перенесли в Рим.
На съемочной площадке первое, что услышала Лиз от Бертона, было возмутительным:
— Никогда бы не мог подумать, что за удачно проведенную трахеостомию дали «Оскар».
Тейлор вспыхнула и опустила глаза. Она только что получила престижную награду от киноакадемии за роль девушки по вызову в фильме «Баттерфилд, 8». Как и многие другие, Бертон был уверен, что «Оскар» Элизабет получила не за актерский талант, а лишь только потому, что во время голосования она была на волосок смерти. Ричард ожидал, что Лиз после его грубой шутки разозлится, но она лишь грустно улыбнулась:
— Я знаю это.
Бертон продолжал игнорировать Тейлор и отпускать язвительные злые шутки за ее спиной. Все изменилось после первой любовной сцены. 22 января 1962 года Ричард появился на площадке с сильнейшим похмельем.
Элизабет, заметив его озноб и трясущиеся руки, любезно принесла ему чашку чая и пристально посмотрела ему в глаза. Очевидцы вспоминали, как их руки соприкоснулись и между ними «проскочил электрический разряд». Понадобилось немалое время, чтобы Ричард и Элизабет пришли в себя и смогли отыграть сцену.
После команды «снято» режиссер саркастически обратился к актерам, которые продолжали страстно целоваться:
— Простите, я вам не мешаю? Снято, повторяю — снято! Если, конечно, это кого- то еще интересует.
Вскоре Джозеф Манкевич сказал продюсеру:
— Я сижу на вулкане… Лиз и Бертон уже не просто играют Антония и Клеопатру. Они и есть Антоний и Клеопатра.
Джозеф Манкевич назвал роман Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона «столкновением двух стихий».
«Трудно не влюбиться в человека, с которым ты, пусть и по работе целуешься сорок раз на дню», — сказала потом Элизабет Тейлор.
Ричард Бертон был достаточно известным актером. Завоевав британскую сцену, он нацелился на Голливуд. Хмурый валлиец с прозрачно-голубыми глазами, взгляд которых Коко Шанель сравнила с поцелуем. Он выглядел уверенным и спокойным, и лишь немногие знали что творится за его сдержанным внешним видом.
«У каждого свои демоны. Мои терзают меня с самого детства. Женщины, алкоголь и работа — это лишь средство загнать их в угол», — признавался Ричард.
На съемках Бертон был удивлен — Элизабет казалась избалованной «голливудской штучкой», но при этом умела работать и умела ладить с людьми. Все на съемочной площадке, от режиссера до последнего рабочего, обожали ее.
«Удивительная женщина. В ней непостижимым образом сочетаются мощный материнский инстинкт и доведенная до абсолюта cексуальность», — записал в своем дневнике Бертон.
Вся съемочная группа знала, что во время перерыва Лиз и Ричард уединяются в вагончике Тейлор. И только Эдди Фишер, муж Элизабет, как это обычно бывает, пребывал в счастливом неведении. Он очень любил Лиз, а Бертона считал своим другом.
Все рухнуло в один момент, когда Бертон, хоть и не собирался бросать свою жену, напился и сказал Фишеру:
— Эдди, думаю, тебе стоит знать… Я люблю твою бабу.
— Она мне не баба. Лиз — моя жена.
— Хорошо, значит я люблю твою жену.
Эдди не стал устраивать ветреной супруге скандал. Вместо этого он вызвал тяжелую артиллерию — позвонил актрисе Сибил Уильямс, жене Бертона, и пригласил ее в Рим.
Сибил, мать двоих детей, незамедлительно прилетела. До нее уже дошли слухи о романе мужа с Элизабет. Бертон был с ней честен: «Да мы с Лиз вместе снимаемся и вместе спим».
Настало время для объяснений Элизабет и Эдди. Страсть Лиз к Бертону захватила ее без остатка и она дала понять мужу, что ему никогда не будет места в ее жизни:
— Если я влюбляюсь, то влюбляюсь.
Тем же вечером Эдди Фишер улетел в США, а Тейлор связалась со своим адвокатом и начала бракоразводный процесс. Она ни секунды не сомневалась, что Ричард разведется с Сибил и сделает ей предложение. Но Лиз просчиталась. Сидя за бутылкой виски, Бертон пьяно рассуждал:
— До тебя я любил двух женщин — Сибил и Клэр Блум. Причем я их любил одновременно. Теперь ты моя любимая девочка, но я все еще люблю Сибил. Сибил меня понимает и обладает ангельским терпением. Она не помешает нашим встречам.
Большего унижения Лиз себе не могла представить. Тем временем, любовная драма, возникшая на съемочной площадке «Клеопатры» просочилась на страницы желтой прессы.
Студийное руководство «ХХ век Фокс» потирало руки: фильм еще не доснят, а его название не сходит с передовиц газет. Скандальный роман двух суперзвезд потряс всех.
Как это обычно бывает, позором заклеймили женщину. Все удары обрушились на Лиз. Как ее только не называли! Самое приличное из всей этой ругани было — «хищница, разбивающая семьи» и «распутная голливудская дeвка». Бертон хранил молчание, а Лиз впервые в жизни повела себя непрофессионально.
Она, никогда не позволявшая эмоциям брать верх на работе, сказала режиссеру:
— Мне плевать на все. На то, что картина не закончена, тоже. Я уезжаю.
Прощаясь с Бертоном, Лиз произнесла:
— Между нами все кончено. Я не хочу быть твоим развлечением.
И немедленно уехала в Швейцарию. Ее отъезд Ричард воспринял очень болезненно: «Что у этой сумасшедшей творится в голове?»
Бертон пил всю ночь, а наутро узнал, что Лиз в гостиничном номере пыталась свести счеты с жизнью, приняв пригоршню снотворного. Ее едва откачали. Через несколько часов он сидел в палате Элизабет и покрывал поцелуями ее руки.
В Рим они вернулись вместе и вместе поселились в номере. Лиз преподнесла возлюбленному подлинник Ван Гога за 250 тысяч долларов и повесила его над камином.
Началась череда вечеринок, приемов, попоек, скандалов и примирений. Бартон совершенно не годился для «вешалки для манто», он периодически взбрыкивал и орал:
— Лиз, не думай что я твоя собственность!
Ричард пытался разозлить Элизабет, отчаянно флиртуя с молоденькими старлетками. Тейлор, шипя, словно змея, не оставалась в долгу:
— Надеюсь, ты не доживешь до утра.
И запускала в него чем попало. Но, несмотря на бурные ссоры, (таков уж был их темперамент!), оба понимали, что могут всецело доверять друг другу. Ей, единственной, Бертон рассказал свои тайные страхи.
Он боялся старости, одиночества и страшно боялся бедности. Родившийся двенадцатым ребенком в нищей семье и в два года оставшийся без матери, Бертон рассказал, что долг в десять фунтов, которые отец-алкоголик занял на похороны жены, висел над Ричардом-старшим много лет.
«День, когда наша семья наконец расплатилась с долгом, стал для нас настоящим праздником. Были годы, когда мы существовали только благодаря бесплатному супу в благотворительной столовой», — вспоминал Ричард.
Несмотря на то, что Ричард был совсем малышом, он утверждал, что помнит свою мать Эдит, умершую после родов: «Я грелся в сиянии ее зеленоглазой, черноволосой, цыганской красоты». Так получилось, что Бертон влюбился в Элизабет, чья внешность почти полностью соответствовала этому детскому смутному воспоминанию (хотя считается, что у Лиз были фиалковые или сине-зеленые глаза и их яркость зависела от освещения).
Больше всего на свете Ричард любил книги и прочитал за свою жизнь их столько, сколько не снилось всем актерам Голливуда вместе взятым. «Я прочитывал по книге в день, — говорил он. — И решил стать актером благодаря Шекспиру».
Еще Ричард испытывал чувство вины перед Сибил: их младшая дочь Джессика была «особенным» ребенком с аутизмом. Слушая Бертона, Лиз влюблялась в него все сильнее. Она чувствовала себя не только любовницей, но и его матерью.
Сибил, жена Бертона, поняв, что этих двоих не разлучить, наконец согласилась на развод. В декабре 1963 года Ричард стал свободным, а Элизабет получила развод в начале весны 1964 года. Спустя неделю, 15 марта 1964 года, они поженились в Канаде, где Бертон снимался в «Гамлете».
Скромность свадебной церемонии компенсировалась потрясающим обручальным кольцом, которое Бертон преподнес Лиз. На церемонию Лиз опоздала — прическа и наряд заняли чуть больше времени, чем она рассчитывала.
Жених в тревожном ожидании опустошил бутылку водки. Он был зол, пьян и еле держался на ногах, но Элизабет была твердо уверена, что у них будет счастливая семья.
Первые годы их брака были действительно счастливыми. Бертон часто обращается к своему дневнику, где констатирует:
«Никто в мире не обладает такими запасами нежности, как моя жена. Она буквально светится изнутри, и этот свет согревает всех, кому повезло быть рядом с ней».
Супруги одаривали друг друга полотнами Моне, Пикассо, Ван Гога, Ренуара, Дега и Рембрандта, скупали недвижимость во всех уголках мира. Они тратили огромные деньги на частные самолеты и путешествия, снимая целые этажи в роскошных отелях.
«В полдень я совершил в высшей степени вызывающий поступок. Я купил Элизабет реактивный самолет, на котором мы вчера прилетели. Стоил он, новехонький, девятьсот шестьдесят тысяч долларов. Неудовольствия это у нее не вызвало», — запись в дневнике Ричарда от 30 сентября 1967 г., Париж–Капо-Качча.
Лиз питала ненасытную слабость к драгоценностям, и Бертон не жалел денег на самые эксклюзивные украшения. «Я приучил ее к пиву, а она меня — к ювелирным изделиям», — говорил Бертон.
«Мы вышли из музея изящных искусств, а таксист исчез, правда, через несколько минут подъехал, что особенно мило – с розой для Элизабет. Где-то перед ужином я снова впал в задумчивость. Долгие паузы прерывались жуткими оскорблениями.
В какой-то момент Э, поняв, что у меня приступ вредности, сказала: «Ричард, возьми меня за руку». А я: «Не желаю я трогать твои руки — они такие огромные, уродливые, красные, совсем мужицкие».
Сегодня утром Э сказала, что я просто обязан купить ей кольцо с бриллиантом в шестьдесят девять каратов, чтобы руки ее казались меньше и не такими уродливыми.
Никто не умеет так быстро и умно обернуть оскорбления себе на пользу, как леди Элизабет», — из дневника Ричарда Бертона от 2 октября 1969 г., Женева.
Считая, что счастливая семья невозможна без общих детей, Лиз страстно хотела ребенка от Бертона. Но увы, ребенка им Бог не давал… «Мне нравится быть беременной, — признавалась она. — Никогда я не чувствовала себя лучше, чем в то время, когда ждала ребенка».
Супруги решились на удочерение. В их семье появилась трехлетняя Мария из немецкого приюта. У девочки были нарушения со стороны опорно-двигательного аппарата и она несколько лет ходила в специальном корсете.
Лиз и Ричард не жалели денег на лучших врачей и окружили девочку своей любовью. Впоследствии Мария скажет, что у нее были самые лучшие в мире родители.
Ричард прекрасно относился к детям Лиз от предыдущих браков, но они были живым напоминанием о мужчинах, которых любила Тейлор. Бертон мучительно ревновал жену к ее прошлому. Лиз однажды сказала: «В моей жизни были две больших любви. Первая — Майк Тодд. Вторая — Ричард Бертон».
С этим Бертон не мог смириться. Ну никак он не хотел быть «второй любовью», не в его характере это было. Когда Ричард узнал, что Майк Тодд Лиз подарил кольцо с 29-каратным бриллиантом, то купил ей знаменитый алмаз Сartier в 69 карат, который ему обошелся в миллион долларов. Так началось то, что Бертон назовет «соревнованием с мертвецом».
Он очень любил свою жену, не переставая удивляться этому обстоятельству все годы, которые они провели вместе на фоне бесконечных съемок, в окружении толп поклонников, под прицелом фотографов и кинокамер, ловящих каждый их взгляд, движение, улыбку. Каждый шаг Ричарда и Лиз освещался прессой. «Лиз и Дик», «Дик и Лиз…»
«Какими бы мы ни были знаменитыми и богатыми, сколько бы нас ни баловали и ни проклинали, сколько бы нам ни платили, сколько бы вокруг нас ни суетились, нет в нашей жизни ни скуки, ни пресыщенности. Мы никому не завидуем. Нам просто повезло. Всю жизнь я был необыкновенно везуч, но самое мое большое везенье — это Элизабет.
Она сделала меня нравственным человеком, но не резонером, она безумно притягательная возлюбленная-любовница, она застенчива и остроумна, она умница, она блистательная актриса, она красива так, как ни одному порнoграфу не снилось, она может быть надменной и упрямой, она милосердная и любящая, она – Dulcis Imperatrix, она — дитя воскресенья, она может терпеть меня невыносимого, меня пьяного, она — моя боль в сердце, когда я не с ней, и она любит меня!», — восторгался Ричард.
Их творческий тандем стал самым высокооплачиваемым актерским дуэтом конца 70-х годов и приносил колоссальные деньги. Вместе супруги снялись в одиннадцати картинах, заработав пятьдесят миллионов долларов.
Всего за годы брака Бертон подарил Лиз драгоценностей на сумму более двадцати миллионов долларов, в том числе знаменитую жемчужину La Peregrina, принадлежавшую когда-то Марии Тюдор, и алмаз «Крупп».
«Камень за пятьдесят тысяч долларов делает Элизабет счастливой на три дня», — шутил бывший муж Лиз, Эдди Фишер. Бертон парировал: «Все, что стоит меньше ста тысяч — дешевка».
Лиз постоянно требовала от Дика доказательств любви. Она ревновала и не спускала с него глаз. «Я живу в постоянном страхе его потерять», — признавалась Тейлор. А ему, как творческому человеку, иногда хотелось просто посидеть с книгой в одиночестве. Это желание вызывало у Тейлор ярость. Она врывалась в комнату, скандалила и кидалась вещами.
Через пять лет брака Ричард был вымотан до предела. Шумные дети, няни, бесконечные невоспитанные собаки Лиз, ее поклонники, массажисты, парикмахеры… Все это раздражало. «Ее безумная свита меня доконает!», — жаловался он друзьям, оставшимся в Англии.
«Почему-то сегодня утром я распереживался по поводу Э – любит она меня или нет, как ужасно было бы ее потерять и т. д. Довел себя до жуткого уныния и самым дурацким образом успокоился, когда она позвонила со студии. Что со мной творится?», — запись в дневнике Ричарда от 3 ноября 1966 года.
Ему оставалось только одно — напиваться и оставаться в согласии с собой. Лиз, как чуткая женщина, замечала за Ричардом приступы меланхолии. Она старалась превратить семейную жизнь в вечный праздник. Тейлор не заметила, как стала пить вместе с Диком.
Вот только Лиз умудрялась после третьей бутылки вoдки оставаться на ногах, чего не скажешь о Бертоне, который к концу вечеринки валялся на полу. «Я могла напоить до бесчувствия кого угодно и при этом держаться как трезвая», — позже говорила Тейлор.
«Вчера был очередной жуткий день. Я вел себя так, что духи преисподней по сравнению со мной — добрейшие и милейшие создания. Оскорблял Элизабет, пил, время от времени довольно убого приносил извинения, а потом опять начинал буйствовать.
Порой я так похож на своего отца, что меня аж в дрожь бросает. У него был тот же дар — все крушить своим поганым языком, у него были те же приступы бешенства, он был так же верен маме, как я Элизабет, он был так же поверхностно образован, он был таким же дидактитичным (готов поклясться, что я написал это слово неправильно), мы с ним одинаково пылко отстаиваем свою невиновность в тех случаях, когда точно знаем, что виноваты на все сто.
Пора будить Мейзи [Элизабет Тейлор]. Жизнь без нее проходит впустую», — из дневника Бертона от 31 августа 1969 г., утро воскресенья.
Жизнь, которую они вели, отражалась на них не лучшим образом. Из-за злоупотребления алкоголем Бертон выглядел значительно старше своих лет, а Элизабет располнела. Но даже в этой жизни, подсвеченной вспышками папарацци, были страницы, которые супруги предпочитали скрывать.
Например, короткий роман Лиз с Марлоном Брандо. Ричард был шокирован, застав жену в объятиях актера, которого считал своим другом. Анна Кашфи, жена Брандо, утверждала, что между мужчинами завязалась драка, а Лиз удовлетворенно наблюдала за разборкой. Тейлор искренне считала, что иногда мужу полезно убедиться, что его жена интересна другим мужчинам. Скоро такие приемы уже не работали.
«Сегодня утром Э сказала, что я не умею быть верным. Ей только и говорить о верности! Список ее «неверностей» длиннее, чем телефонная книга Нью-Йорка! Хотя своим детям она верна всегда. И здесь она меня побеждает, потому что своим я верен не был», — из дневника Ричарда Бертона, запись от 6 августа 1969 года.
Бертон все глубже погружался в омут пьянства. У него появились провалы в памяти. Элизабет тоже подурнела, расплылась, стала лысеть. Уходили красота и молодость, уходила их сумасшедшая страсть.
В 1972 году на съемках фильма «Синяя Борода» Ричард закрутил роман с молоденькой Натали Делон. Вначале это был невинный флирт, но чтобы развеять подозрения Элизабет, Бертон написал ей письмо: «Моя дорогая, я знаю, что ты считаешь меня ужасным лжецом, но поверь мне, что я ни физически, ни мысленно тебе не изменял. Я просто слишком люблю тебя».
Через несколько дней Бертон изменил Лиз с Натали. После съемочного дня Ричард и Натали Делон сели в его машину и уехали в неизвестном направлении. Элизабет все доложили и она пришла в ярость. Тейлор позвонила Ричарду в отель в пять утра и закричала в трубку:
— Скажи ей, пусть убирается из моей постели!
Натали ушла, а Лиз вынудила мужа признаться, что он ей изменил. Ричард вымаливал у нее прощение, но Элизабет была непреклонна. Через несколько дней она немного смягчилась.
Бертон купил Лиз кольцо с розовым сапфиром, пытаясь загладить свою вину. Вернувшись со съемок, Ричард повез Элизабет в Вену, где Лиз продемонстрировала фотографам новое украшение со словами: «Натали, смотри!»
Но это было началом конца. Запись в дневнике Ричарда: «Жизнь утекает как вода. Иногда Лиз не чувствует ног. Она боится стать калекой и спрашивает, перестану ли я любить ее, если всю оставшуюся жизнь она проведет в инвалидном кресле.
Я сказал ей, что никогда не волновался по поводу размеров ее пoпы или желтых зубов. Я люблю ее до сих пор, хотя только Бог знает, как это трудно».
К середине 70-х Лиз уже не значилась в списке самых кассовых звезд Голливуда. Она была сильной женщиной и понимала: надо взять себя в руки. Тейлор прошла курс лечения в клинике и заставила Бертона сделать тоже самое. Он выдержал всего три месяца и сорвался после очередного скандала с Элизабет. Ричард укатил в Европу, а Лиз назвала его предателем и подала на развод.
Они развелись 26 июня 1974 года. «Нельзя все время жить на пороховой бочке в надежде, что она не взорвется», — сказал репортерам Бартон. Тейлор призналась: «Я любила его до смерти. Но тогда развод был единственным способом выжить». Оба не верили, что этот разрыв навсегда.
И правда, после года ежедневных телефонных разговоров и тайных встреч, Элизабет попросила начать все сначала. Бертон сомневался, но Лиз вновь закусила удила: плача, она уверяла его, что больна раком (у нее и правда нашли какой-то очаг в легких, но все обошлось), писала ему нежнейшие письма, призывала в свидетели друзей и прессу.
«Мы прилипли друг к другу, как куриные перья к дегтю, — навсегда. Ты понимаешь, что мы состаримся вместе, я знаю, что лучшее еще впереди!», — написала Ричарду Элизабет.
«Э в роскошной форме. Когда она сказала, что нам нужно пожениться на этой неделе в Чобе, я думал, она шутит. Но оказалось, что она всерьез. В результате после наполовину шутливых, наполовину горьких наскоков Э, продолжавшихся всю вторую половину дня, я сказал ей, что боюсь!
В буквальном смысле боюсь, потому что брак может окончиться ужасным разводом. Конечно, мы снова поженимся, если Э так хочет, но только после того, как я преодолею свой страх, а поскольку сейчас я до безумия счастлив, не хочется портить эти мгновения!», — пишет Ричард в дневнике 6 октября 1975 года.
10 октября 1975 года они поженились снова, а 10 ноября Тейлор устроила вечеринку по случаю пятидесятилетия Ричарда в зале «Орхидея» отеля «Дорчестер» в Лондоне. Из двухсот пятидесяти приглашенных только Бертон пил минеральную воду.
Но спустя несколько недель после свадьбы он снова сорвался. Алкоголь всегда был для него движущей силой, и пока Элизабет не бросила пить, Ричард не мог оставаться трезвым. Разница была в том, что Лиз могла в любой момент отказаться от алкоголя, а он — нет. Вскоре отношения пришли к привычному распорядку: Лиз и Дик ссорились и мирились.
Уже через несколько месяцев стало понятно, что нынешние отношения лишь жалкая тень той огромной любви и сумасшедшей страсти, которые были у них когда-то. Устав от собственнического поведения Элизабет (они проводили рождественские каникулы в швейцарском шале Тейлор), Ричард однажды отправился на горнолыжный склон и увидел прелестную блондинку Сьюзи Хант.
Бывшая модель была в процессе развода со знаменитым гонщиком «Формулы-1» Джеймсом Хантом. Эта 27-летняя красавица станет следующей женой Ричарда. 1 августа 1976 года Лиз и Ричард развелись.
Через три недели Бертон женился на Сьюзи и шесть лет сохранял трезвость. Элизабет вышла замуж за богатого республиканца из Вирджинии Джона Уорнера, который был с ее помощью избран в сенат США. Через несколько лет они развелись и Лиз вышла замуж Ларри Фортенски.
Бертон тоже развелся с Сьюзи и женился на гримерше Салли Хэй в июле 1983 года. Спустя год после женитьбы, 5 августа 1984 года 58-летний Ричард умер от кровоизлияния в мозг.
Через несколько дней после его смерти Элизабет дрожащими руками вскрыла последнее письмо от Ричарда, где он написал ей: «Я все еще мечтаю вернуться домой».
Говорят, что Элизабет Тейлор до последнего вздоха не расставалась с этим письмом. Она пережила Ричарда, свою вторую большую любовь, на 27 лет. Королева Голливуда покинула мир 23 марта 2011 года в возрасте 79 лет, причиной смeрти стал сeрдечный приступ.
P. S. Самый дорогостоящий на тот момент голливудский фильм «Клеопатра» с бюджетом 44 миллиона долларов провалился в прокате и едва не обанкротил студию «ХХ век Фокс». Но история Антония и Клеопатры, показанная на экране, все равно стала легендарной благодаря невероятному роману главных действующих лиц.
