Она работала слишком много. На мальчика, на Алена, просто не оставалось времени. И тогда Эдит попросила няню, мадам Неро, взять его к себе. Разумеется, на время. Переезд произвел на ребенка неизгладимое впечатление: он навсегда запомнил, что его бросили. И оправдания мадам Делон звучали для него совсем неубедительно.
Фафа – так его нежно называла Эдит – был корсиканцем. «Как Наполеон», — с гордостью говорил Фабьенн Делон. А еще Фафа любил рассказывать, что он принадлежит к роду графов Рамолино де Колль’альто, которые, конечно же, связаны с семьей Бонапарт.
Эта прекрасная легенда повторялась из поколения в поколение, но никто из Делонов так и не смог доказать родство с Наполеоном. Звучало красиво, вот и Эдит была впечатлена.
Ей было двадцать, она училась на провизора, и ее серая обычная жизнь не приносила никаких особенных радостей. Встреча с Фафа поменяла все! Не задумываясь, Эдит приняла предложение руки и сердца и переселилась с мужем в Бур-ла-Рен.
Именно там Делону удалось развернуться – 18 сентября 1931 года он открыл кинотеатр «Режина» на улице Амбаркадер, в доме номер 3. Название для этого заведения придумала Эдит, чем очень гордилась.
Люди бредили кино. Оно все еще являлось новинкой, диковиной, оно погружало в мир грез. На сеансы приходили влюбленные пары, родители с детьми, пожилые супруги… Они завороженно смотрели на экран и потом приходили снова. «Режина» процветала. Чтобы помочь мужу, Эдит принялась работать билетером, бросив свою скучную аптеку.
Посетителям нравилась эта бойкая улыбчивая молодая женщина. Она всегда могла подсказать, на какой сеанс можно сходить. Нашептывала любопытные истории из мира звезд (половину Эдит придумывала сама), так что от желающих посетить кинотеатр не было отбоя. Дело стало семейным! Когда гас свет, Эдит сама прибирала в зале. Заботливо смахивала пыль с красных плюшевых кресел…
…Она не была готова к рождению ребенка. Ален появился на свет 8 ноября 1935 года в четвертом часу утра. Но, едва взглянув на мальчика, Эдит словно потеряла голову. Как он был красив! Как он смотрел на нее своими удивительными синими глазами!
— Не правда ли, он дивный мальчик? – спрашивала она у каждого, кто видел малыша.
Ее безусловная, необъятная любовь так захлестнула Эдит, что вытолкнула из сердце даже Фафа. Засыпала Эдит теперь отдельно, прижав к себе Алена, и на ворчание мужа отвечала всегда одинаково: но ведь ему нужно ее молоко!
«Ты обречена была жить с ним одна, — как-то сказала подруга Эдит. – Другой такой любви не бывает».
И Эдит соглашалась с этим. Три года спустя Фафа предложил ей разойтись, и она лишь передернула плечами. Ну и пусть. Все равно ее уже не очаровывают корсиканские рассказы про родство с Наполеоном.
Ален рос беспокойным ребенком. Позже Эдит рассказывала, что он так ревниво относился к ней, что не подпускал к ней никого. Мог достать связку ключей и колотить человека, который приблизился к матери.
«Я была его вещью. – признавалась Эдит. — Я готова была ради него на все».
Но и у нее были свои слабости. В 1939 году Эдит вышла замуж за Поля Булоня, владельца колбасной лавки на Гранд-Рю. О, у него водились деньги! В его заведении работали шестнадцать человек и туда же устроилась Эдит. Из билетёрши кинотеатра она превратилась в кассира. И снова ей помогало чувство юмора и умение ладить с людьми. Она болтала с покупателями, выбивала чеки, и лавка приносила хороший доход.
Впрочем, работать приходилось очень много. Мир был охвачен грозой. 1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, затем немецкие войска пошли еще дальше – и на восток, и на запад. Заведение Поля Булоня начало испытывать финансовые трудности, поэтому пришлось уволить нескольких работников. Теперь Эдит вела всю бухгалтерию и подменяла продавцов. У нее не было времени на маленького ребенка.
Мадам Неро была няней Алена. Она приходила с другого конца города, и однажды Эдит предложила: а на заберет ли она мальчика к себе? Конечно, она будет платить за его содержание и обязательно скоро возьмет назад. Но ведь сейчас так трудно, ей надо работать!
Мадам Неро охотно согласилась. Ее семья жила рядом с тюрьмой, где глава семейство работал сторожем. На большее он – потерявший ногу в Первую мировую – сгодиться не мог. А когда Ален переехал к Неро, то его нередко брали с собой. В тюремном дворе играли и другие ребятишки, дети надзирателей. Они-то и стали друзьями Алена.
«До четырех-пяти лет ты радуешься, что у тебя две мамы и два отца. – спустя много лет говорил Ален. — Но потом ты понимаешь, что лучше иметь одну семью».
Он держался гордо, даже высокомерно, а за этим пряталась огромная боль. Мама бросила его. Она занята своей жизнью и не хочет больше видеть его. Куда же делась ее огромная любовь? Или ему это все только приснилось?
У супругов Булонь в 1943-м году родилась дочь, Полин-Эдит. Теперь надо было заниматься еще одним ребенком… А ведь им и Алена-то было много! Родной отец тоже почти не интересовался мальчиком, у него была новая семья, в которой родились двое детей.
Так что брошенный ребенок словно «отрывался» за свою неприкаянность. Когда он пошел в школу, то постоянно влипал в разные неприятности. Его выгоняли из одной, и он отправлялся в другую. В Бур-ла-Рен он переменил три школы!
Его забрали домой. Эдит вспоминала, что ее постоянно вызывали в школу:
«Однажды он смастерил рогатку и стрелял в учителей и в товарищей. Единственное, от чего он получал удовольствие, так это от музыки. Он великолепно играл на рояле».
Когда сил терпеть его выходки не осталось, отчим предложил отправить Алена в закрытый пансион. И ребенок опять сжался: он лишний. Его гонят из родного дома в очередной раз! В пансионе все повторилось, и успеваемость Алена оказалась вопиющей: сорок второй ученик по оценкам из сорока трех…
«Они не понимали одного, — говорил Ален. – ужасный ребенок – это несчастный ребенок».
Ни одна школа, ни один коллеж не хотели принимать его к себе. У него остался единственный шанс получить хоть какое-то образование – в коллеже Святого Николая д’Иньи. Его приняли не без содрогания, но на этот раз Ален вел себя тихо. В коллеже он даже подружился с Даниэлем Сальвано, сестра которого вышла замуж за американского солдата. Рассказы об Америке так будоражили ребят, что у них созрел план: им надо уехать в Чикаго!
Добраться столь далеко они решили на корабле. Надо было только оказаться в Бордо… Автостопом ехали несколько дней, пока их не остановила полиция. Инспектор Коардье связался с родителями мальчиков и вскоре за ними приехали. Поль Булонь, отчим Алена, был мрачен и молчалив. Эдит тоже ничего не сказала, только подала сыну ужин. А наутро пришли вести из коллежа – его отчислили. Да, за это бегство!
Сжимая виски пальцами, Эдит лихорадочно соображала, что теперь делать Алену. А потом бросила, словно невзначай:
— Твоя жизнь – как плохая комедия. Может быть, тебе пойти в кино?
У него был маленький неудачный опыт. В 1949-м приятель Поля Булоня снимал любительский фильм. Алену дали крошечную роль, которую он провалил: слишком картинно закатывал глаза и заламывал руки. «Ни малейшего таланта», — припечатали в те дни.
В музыке он был куда талантливее. Обожал бокс и занимался им. Неплохо танцевал. Но этого было мало для успешной карьеры… Так что, вздыхая, супруги Булонь решили приобщить его к делу: к колбасному производству.
Следовало пройти определенный курс, которым Ален занялся с интересом. В то время многие семьи поступали точно так: дети продолжали начинания родителей, сыновья лавочников шли торговать у них же, дочки портних мастерили свои первые шляпки лет в двенадцать…
Ален не стал заправским колбасником, но кое-чему научился. А еще он развозил продукты на велосипеде – доставка тогда была только такой. Затем симпатичного паренька позвали торговать в колбасном магазине в Париже, на улице Сен-Шарль.
А он прочел листовку: набирают солдат! Платили хорошо, 200 тысяч франков. Поскольку он был несовершеннолетним, то контракт за него подписывала мать. В ноябре 1952 года для Алена начиналась новая жизнь. А Эдит вздохнула с облегчением…
Служба не стала для Алена началом большой карьеры. Вы все знаете, кем в итоге он стал – знаменитым киноактером. Его непростые отношения с семьей наложили отпечаток на всю его жизнь. Собственная семья складывалась у Делона непросто…
Когда он стал знаменитостью, Эдит перестала подписываться «Булонь». Она стала снова называться «мадам Делон». Она же взяла на воспитание сына Алена, которого он не хотел признавать (результат мимолетной интрижки с Нико).
«Одна женщина в его жизнь входила, другая выходила, — говорила Эдит. – А я всегда оставалась с ним».
Впрочем, с этим Ален бы поспорил. Он всю жизнь говорил, что страдал от одиночества.
Мать Алена Делона скончалась в 1995 году. Его отец Фабьенн – в 1977-м.
