Рука сама потянулась к спасительному холсту — он всегда переносил на него свои эмоции. Писал с остервенением — то широко размахивая кистью, то тщательно выводя мельчайшие детали на праздничном костюме.
Иногда он начинал что-то бормотать, едва шевеля губами, но слов разобрать было невозможно. В такие моменты казалось, что старик, погруженный в бpедовое сумaсшествие, спорит сам с собой.
…Художнику было тридцать четыре года, когда его в 1769 году отправили из Франции в cтолицу Австрии Вену, для почетной миссии — написать портрет юной Марии-Антуанетты.
От его портретного искусства зависело будущее тринадцатилетней принцессы. Жозефу удалось передать и милую серьезность девушки, и лукавую хитринку в уголках губ, и детскую округлость нежного лица, и робкую расцветающую женственность.
Портрет доставили юному дофину Луи-Огюсту (будущему Людовику XVI), чтобы тот мог оценить внешность невесты до встречи с ней. Надо сказать, что он удался на славу — девушка была пленительна.
Заключение брака между австрийской эрцгерцогиней Марией-Антуанеттой и дофином Франции должно было стать последним и самым грандиозным брачным союзом между династиями Бурбонов и Габсбургов, а также скрепить мир между Францией и Австрией. Увидев портрет, будущий император дал согласие на брак.
За девять месяцев командировки, помимо портрета Марии-Антуанетты, художник нарисовал целую галерею австрийской знати и отправил портреты ко двору Людовика. Слава отличного портретиста художнику была обеспечена, как и изрядный гонорар.
Дюкрё был пожалован баронский титул за портрет Людовика XVI и должность первого художника королевы. Теперь у него было все, о чем он мог только мечтать.
Мария-Антуанетта сделала Жозефа своим живописцем, невзирая на то, что художник не был членом Королевской академии живописи. Назначение на должность главного портретиста королевы стало сенсацией.
Парижское сообщество художников в те годы было иерархичным: должности придворного живописца или художника-инспектора распределялись среди академиков Королевской академии живописи, а Дюкрё таковым не являлся.
Надо сказать, что Дюкрё поступал в Академию трижды, но за резкость и острый язык его так и не приняли. Раз не приняли, то и он никому не обязан был писать по классическим канонам. Так родился бунтарь от искусства XVIII века. Нет, Жозеф Дюкрё, не был эстетом и парижским арбитром элегантности, улавливающим аромат тубероз.
Жозеф Дюкрё родился во Франции 26 июня 1735 года в семье художника-портретиста. Живописи учился у своего отца. Мальчик оказался талантливым и продолжил обучение в Париже у Мориса Кантена де Ла Тура, мастера пастельной живописи.
Затем Жозеф подружился с художником Жан-Батистом Грёзом, который стал ему наставником и научил работать с масляными красками. К своим тридцати годам Дюкрё стал успешным художником-портретистом, получавшим заказы от богатых парижан.
Своенравный художник мог себе позволить немного похулиганить. Он увлекся физиогномикой и вместо чопорных, классических портретов, типичных для той эпохи, создавал работы, отличающиеся выразительностью лиц, живыми эмоциями и игривыми жестами.
Его первый автопортрет «Зевающий человек, одетый в красное», написанный перед зеркалом, представили в Салоне Корреспонденции, и несмотря на то, что картина нарушала все каноны портретной живописи, встречена была благосклонно.
Безоблачное существование закончилось с началом Французской революции. В 1789 году Дюкрё присоединился к волне аристократов, бежавших от революции. Он направился в Лондон, где написал свои эмоциональные автопортреты.
В январе 1793 года художник вернулся в Париж, чтобы принять участие в выставке в Лувре. Именно он написал последний портрет Людовика XVI перед казнью.
В том же году Жозеф Дюкрё представил портрет Робеспьера и свой самый популярный экстравагантный автопортрет «Портрет художника в образе пересмешника», сейчас знакомый многим по мемам в интернете. Как ему пришла в голову эта фантастическая, невероятная мысль посмеяться над собой?
Мы не знаем, что он чувствовал, когда была казнена Мария-Антуанетта, но потеряв покровительницу, вероятно, что Дюкрё был озадачен выживанием: за картины платили жалкие гроши. Следующие десять лет стали очень непростыми для художника и его семьи.
К тому времени он женился и был уже многодетным отцом. Сколько близких ушло в мир иной за последние несколько лет: родители, учителя, двое едва начавших жить сыновей. Боль, порой невыносимая, переворачивавшая душу…
Новое правительство пожелало объединить французских художников в коммуну — поселив всех в Лувре. Переселения в общественный Лувр Дюкрё удалось избежать.
Но то, что в источниках называется «основал крупный салон для художников и музыкантов», на самом деле выглядело так: в 1799 году его дом, купленный в ту пору когда он был богат и знаменит, был заявлен государством, как Дворец Св. Науки и искусства, а семье Дюкрё предоставлено «временное жилье».
На своем последнем Салоне Жозеф Дюкрё выставил ряд портретов, получил изрядную долю критики и советы вернуться к работе пастелью. Последние годы жизни Дюкрё были омрачены глубокой скорбью.
Старший сын художника, Жюль Дюкрё, подавал большие надежды как живописец и собирался продолжить дело своего отца. Молодой человек был призван в армию пехотным капитаном и погиб в сражении при Жемаппе.
Жозеф очень тяжело переживал гибель сына и тогда стал обучать художественному ремеслу дочерей. Дочери Роуз-Аделаида и Антуанетта-Клеманс стали художницами.
До последнего, погруженный в страх и неопределенность революционной Франции, он оставался верным своим странным, провокационным автопортретам, передающим индивидуальность и эмоции.
Но его портреты, его гений, его талант оказались не нужны и никому не интересны. Грубая безвкусица, не имеющая ничего общего с изяществом и красотой… Дела художника шли все хуже.
Осунувшийся, постаревший Дюкрё забывался только в работе, только в ней он находил утешение. В 1802 году 67-летний художник yмер от инсyльта, идя пешком из Парижа в свое отдаленное имение в Сен-Дени.
Его автопортреты получили известность спустя столетия после смерти Дюкрё и наполнили интернет в виде картинок-мемов.
