«Чистоту, сказывают, для королевича хранила, — бесстыдно осклабился самозванец. — Али лгут?». Ксения с ужасом смотрела на низкорослого, рябого, очень некрасивого мужчину, который называл себя царевичем. Ксения не могла поверить в то, что сейчас должно было произойти. Ведь она хранила себя для другого!
Ох, и красавицей удалась Ксения, дочка ближнего великого боярина, царского конюшего Бориса Федоровича Годунова! Девице едва пятнадцать годков исполнилось, а уже писали современники, что она «телом изобильна».
Мужчины, которым довелось воочию лицезреть Ксению Борисовну, все как один твердили — Господь щедро наградил боярскую дочь и красотой лица, и изгибами, каких не сыскать было на Руси.
Борис Федорович, еще и царем не будучи, уже стремился укрепить свою «династию», и чуть ли не в каждом письме к европейским правителям упоминал дочку:
«И дочь моя Аксинья тебе, великому государю, челом бьет».
Таким образом Годунов сообщал монархам иностранным — есть дочка у меня, наместника государева, растет, скоро невестой станет. Готовьте женихов.
При поразительной, как тогда говорили, «манкости» для «мужеского» пола, Ксения отличалась большим умом, была невероятно скромной и набожной, много времени уделяла молитве.
В 1598 году, когда Ксении исполнилось шестнадцать лет, ее отец, бывший опричник Грозного и фактический правитель Русского царства при правлении болезного Федора Иоанновича, стал Государем, Царем и Великим князем всея Руси, основателем новой династии.
Так вмиг стала Ксения царской дочерью и самой завидной невестой.
Многие отечественные женихи мечтали повести дочь царя Бориса под венец, однако Годунов не видел достойной пары для Ксении среди сынов боярских. Государь хотел выдать дочку за европейского короля или принца, тем самым укрепив свою зарождающуюся династию.
В том же самом 1598 году, едва успев занять трон, Борис пригласил в Москву принца Густава Шведского, сына короля Швеции Эрика XIV Васа.
Густав, узнав о том, что русский царь в качестве приданого дает Калугу в удельное княжение, был готов жениться, даже ни разу не увидев царевну воочию.
Густав прибыл в Москву, и, так и не встретившись с невестой, стал ждать свадьбы, к которой по велению царя Бориса шли масштабные приготовления.
Вскоре однако Годунову сообщили, что шведский принц в Москве беспутствует, «хватает девок» прямо на улице и открыто живет с метрессой, прибывшей с принцем из Швеции.
Борис терпеть подобного поведения не стал. Царь тут же разорвал помолвку и приказал Густаву немедленно покинуть Москву, иначе тому не сдобровать.
Так Ксения Борисовна в первый раз лишилась жениха, из-за чего ужасно страдала.
Борис, впрочем, не оставил попыток найти дочери пару за границей. В 1599 году царь отправил в чешский Пльзень посольского дьяка Афанасия Власьева, которому было поручено сосватать Ксению за Максимилиана Австрийского, брата императора Священной Римской империи Рудольфа II.
Таким образом, Борис планировал породниться с Габсбургами, и, сложись все иначе, в России вполне могла быть правящая династия со знаменитой «габсбургской челюстью».
Императора Рудольфа предложение русского царя крайне заинтересовало, ведь Годунов пообещал жениху в качестве приданого Тверское княжество и выгодный раздел Речи Посполитой между Москвой и Веной.
В какой-то момент Рудольф решил, что такое предложение подойдет и ему самому — красавица-царевна, княжество, польские земли. Император передал Борису, что сам готов жениться на Ксении.
Однако Годунов тут же выставил условие — супруг непременно должен жить в Москве, ибо «одна только дочь наша государыня, отпускать ее как-либо нельзя».
Император с таким требованием не согласился, снова «передал» невесту брату Максимилиану Австрийскому. Но и Максимилиан не пожелал переезжать в Московию. В результате дьяк Афанасий отправился восвояси ни с чем.
Царь Борис не отчаялся и продолжил поиски. В 1601 году царь отправил портрет Ксении принцу Иоанну Шлезвиг-Гольштейнскому, младшему брату короля Дании Христиана IV.
Королевичу портрет очень понравился, а, кроме того, Иоанн был не прочь стать удельным князем на Руси.
Его Высочество прибыл в Москву, где очаровал своими изысканными манерами и царя Бориса, и царицу Марию Григорьевну. Принц был красив, умен и обходителен, о чем Ксении сообщили.
При этом, царевна с женихом не встречалась, так как, по словам историка И. Массы, входившего в свиту Иоанна, «московиты никому не показывают своих дочерей и держат их взаперти».
Единственное, что было позволено Ксении — взглянуть на жениха сквозь специальную решетку. Царевна увидела Иоанна — и влюбилась раз и на всю жизнь.
Иоанн каждый день приходил в гости к царю: Борис и Мария принимали принца как уже состоявшегося зятя.
В отличие от всех прочих женихов, рассмотренных Годуновыми, датский королевич искренне полюбил русскую культуру, освоил местные традиции. Принц изучал язык, интересовался местными обычаями, а, кроме того, склонялся к тому, чтобы перейти в Православие.
Подготовка к свадьбе шла семимильными шагами. Как полагается, Ксения с отцом и матерью отправились на девятидневное богомолье в Троице-Сергиеву лавру. Семья молилась за то, чтобы бракосочетание Иоанна и Ксении сложилось благополучно.
Увы, молитвы Годуновых оказались напрасными. 29 октября 1602 года королевич Иоанн внезапно захворал и скоропостижно скончался в возрасте 19 лет.
Невесту, которую Иоанн всей душой полюбил по одному лишь портрету, принцу так и не довелось увидеть.
Борис и Мария долго решали, как сообщить Ксении о смерти ее возлюбленного жениха. Наконец, царь самолично решил обо всем рассказать дочери. Государь вошел в светелку Ксении и сказал:
«Любезная дочь! Твое счастие и мое утешение погибло!».
От слов отца ноги царевны подкосились, и она упала без чувств. Несколько дней Ксения находилась между жизнью и смертью — родители были уверены, что дочь они живой больше не увидят.
К счастью, несчастная невеста смогла вырваться из объятий смерти.
И снова Ксения оказалась в невестах! Снова царю Борису пришлось отправлять сватов по всей Европе. Между тем, поползли слухи, что с царской дочерью не все есть ладно — женихов-то много, а замуж Годунова никак не выйдет. Злые языки стали говорить, будто невеста «косая», или, того хуже, «в чистоте себя не держала».
В Европе найти жениха дочери Борис не смог, и остановился на кандидатуре грузинского царевича Хозроя. Однако даже грузин Ксении не достался! На землях нынешнего Дагестана случилась смута, и Хозрою стало не до свадьбы.
Другая смута, на этот раз в Русском царстве, помешала браку Ксении с герцогом Филиппом Шлезвигским, который приходился двоюродным братом покойному королевичу Иоанну.
После появления в Европе самозванца Лжедмитрия I царь Борис поиски жениха для дочери прекратил: не до того стало. Страшный голод подорвал и без того сомнительную популярность государя в народе, теперь Годунов думал только о том, как бы самому удержаться на троне.
Чтобы не оставлять Ксению «старой девой», царь предложил руку дочери боярину Петру Басманову, бывшему ивановскому опричнику. Но даже этот брак заключен не был.
15 апреля 1605 года царь Борис скончался от апоплексического удара в возрасте 52 лет.
Москва присягнула новому царю — 16-летнему Федору Борисовичу Годунову. Присяга была очень странной, так как включала имена матери юного государя, царицы Марии Григорьевны, и сестры его Ксении Борисовны.
Кроме того, бояре и народ клялись «не хотети на царство Симеона Бекбулатовича и злодея, именующего себя Дмитрием».
«Злодей Дмитрий» не был назван в клятве Гришкой Отрепьевым, что вызвало у народа новое подозрение в отношении Годуновых.
Клятва верности, принесенная Федору Борисовичу, была чисто символической. Уже через полтора месяца, когда Лжедмитрий I встал лагерем у ворот Москвы, те же самые люди, что присягали Годуновым, ворвались в их покои «для смертоубийства».
Царя Федора убили на глазах у матери и сестры. Затем осатаневшие бояре и примкнувшая к ним чернь расправились с царицей Марией Григорьевной.
Ксению, лишившуюся чувств, не тронули. Борисову дочку по приказу Лжедмитрия I захватили и привезли в дом князя Василия Мосальского.
Самозванец давно был наслышан о красоте Ксении, и велел своим сподручным «дщерь в живых оставити, дабы лепоты ея насладитися».
20 июня 1605 года самозванец торжественно въехал в Москву. Толпа встречала «царя Димитрия» радостными криками.
30 числа самозванец венчался на царство, и в тот же день явился к Ксении. Царевна плакала, умоляла «государя» сжалиться над нею, но Лжедмитрий, как и собирался, «лепоты ея насладился». Литовский канцлер Лев Сапега писал по этому поводу:
«Бог отомстил через этого человека на сыне Борисове, ибо и сына и мать приказал удавить, а что он сделал с дочерью …а о таких вещах не годится и говорить».
Слова, которые не смог найти Сапега, нашел историк князь Иван Катырев-Ростовский:
Царевну же Ксению, дщерь царя борисову, девицу сущу, срамотне счиниша над нею и дев(тво её блудом оскверниша…
О том, что Лжедмитрий «изневолил царскую дочку», сразу же стали говорить в Москве — эта жестокость никак не вязалась со светлым образом Дмитрия Ивановича.
Ксении Годуновой пять месяцев пришлось быть наложницей самозванца. Лжедмитрий рассматривал дочь царя Бориса как запасной вариант на тот случай, если брак с Мариной Мнишек не случится.
Лжедмитрий так часто навещал Ксению в ее покоях, что забеспокоился Юрий Мнишек, отец Марины:
«Поелику известная царевна, Борисова дочь, близко вас находится, то благоволите, ваше царское величество, вняв совету благоразумных с сей стороны людей, от себя её отдалить».
Самозванец предпочел оставить без внимания призыв будущего зятя и после получения письма еще два месяца жил с Ксенией.
Только в ноябре 1605 года, когда в Москве состоялось торжественное обручение Лжедмитрия и Марины Мнишек, самозванец велел отправить «Борисову дщерь» в монастырь и постричь там в монахини.
Ксению Борисовну тут же увезли в Горицкий монастырь и постригли под именем инокини Ольги.
Ксению в Горицком монастыре содержали, по сути дела, в тюремных условиях. Заточение царской дочери закончилось в мае 1606 года, уже после того, как москвичи выстрелили самозванцем из пушки и провозгласили новым царем боярина Василия Шуйского.
Ксению перевезли в Успенский Княгинин монастырь, где дочь Бориса жила вполне достойно, особенно если учесть суровые реалии Смутного времени.
В сентябре 1608 года Москва была захвачена поляками и Ксении пришлось бежать в Троицкий монастырь. Во время 16-месячной осады обители польско-литовским войском Яна Сапеги, Ксения и ее сестры во Христе познали тяжкие страдания. Годунова писала царице Марии Петровне, жене Василия Шуйского:
«В своих бедах чуть жива, конечно больна со всеми старицами: и впредь, государыня, никако не чаем себе живота, с часу на час ожидаем смерти, потому что у нас в осаде шатость и измена великая».
Осада монастыря была снята ополчением Минина и Пожарского, после чего Ксения Годунова жила в разных монастырях, проводя большую часть своего времени в молитве.
30 августа 1622 года инокиня Ольга, в миру известная как царевна Ксения Борисовна, скончалась в возрасте 40 лет в стенах Владимирского Княгининого монастыря.
Такой трагически-несчастной оказалась судьба женщины, вина которой состояла лишь в том, что ее отцом был царь Борис Годунов.
