— Ты ждешь, чтобы она причинила нам зло? – кричал приходской священник. – Чтобы мы все погибли?
Судья Ваасы устало покачал головой. Рыжеволосая восемнадцатилетняя девушка, которая стояла в углу, опустив глаза, не была похожа на дочь дьяволицы. Но Петер Васениус настаивал: за ангельской внешностью совершенно точно скрывается черная душа демона. Уж он-то знает! Мать этой красавицы извела его родного брата. И в 1659 году он был готов нанести ответный удар.
В финском городке Вааса сейчас живут 69 тысяч человек. В семнадцатом веке их было в несколько раз меньше. И вся жизнь человека проходила на виду у соседей: дело в том, что интересоваться делами друг друга не было зазорно.
Чужое падение быстро становилось достоянием общественности. Марта Кьюненен забеременела от торговца книгами? Изгнать Марту из Ваасы! Пусть ищет пристанище в другом, не таком респектабельном месте. Рыжий Ганс задорого продал аптекарю хромую лошадь?
Надо наказать Ганса штрафом, чтобы неповадно было… Если дело нельзя было рассмотреть в суде, подключался людской суд — всеобщее осуждение, косые взгляды… В такой напряженной обстановке виноватые сами шли на попятный. Сами просили прощения. И не всегда его получали!
Обитатели маленькой Ваасы были не только верующими, но еще и суеверными людьми. Они боялись злых сил! Чародейство (или то, что под ним подразумевалось) подвергалось гонениям. Любой, кто вздумал врачевать, не имея лицензию врача, становился изгоем. Женщины, которые получали от бабушек знания о свойствах трав и других растений, не старались лишний раз ими воспользоваться…
«Если может врачевать, значит, может и околдовать», — считали в округе. Были и другие странные поверья. Если в семье рождалось семь дочек подряд, то младшую считали ведьмой. И старались спровадить к родне подальше. Ну а если женщина во время беременности, да в Сочельник, глотала кусочек угля (можно только догадываться, зачем ей это было нужно!), то ее дитя автоматически признавалось порождением колдунов…
Маркетте Пунасуомалайнен не повезло от рождения: во всю левую щеку у нее чернело родимое пятно. Как раз по этой причине от нее отшатывались родственники и соседки, а ведь девочка была самая обычная! Мать нашептала Маркетте, чтобы она была как можно спокойнее, доброжелательнее с остальными.
Чтобы ни у кого не возникло ни малейшего сомнения! И Маркетта старалась следовать материнскому завету. Но она взрослела, бежали годы, и никто не стремился взять ее замуж.
Свою дочь, Каарину, она родила от какого-то заезжего циркача. А может быть, от торговца Библиями? Никто не знал наверняка. Но только девочка родилась вне брака, и на это лишь потому не обратили внимания, что все понимали: а как еще Маркетта могла бы устроить свою жизнь? Кто станет ей опорой в будущем, после смерти родных? А так хоть дочь, единственное близкое существо…
Она была доброй христианкой, всегда посещала церковь. И Каарину учила тому же… Но с ней здоровались сквозь зубы, на девочке лежала печать незаконнорожденной… И все же Маркетта пыталась улыбаться. Сквозь силу. Как учила теперь уже покойная мать. Торговала цветами, прислуживала в разных домах, шила на заказ. Выбивалась из сил. А на нее все равно смотрели, как на пустое место. Даже хуже.
Однажды у нее сдали нервы. Опять были смешки… Кому-то Маркетта крикнула в ответ злые слова. А тот человек возьми и умри пять дней спустя – ударила молния! После этого на Маркетту стали смотреть со страхом. Нашлись люди, которые донесли: уж не колдунья ли эта, с пятном во всю щеку?
Приходской священник Якоб Васениус лично привез для Маркетты повестку в суд. И она, принимая бумагу, криво хмыкнула:
«Это сулит мне костер. Однако прежде, чем это произойдет, нечистый заберет тебя самого».
Дело было зимой, и перед самым судом над Маркеттой, Васениус отправился в соседнюю деревню на санях. Но до конечного пункта не доехал. Скончался от сердечного приступа. И это решило судьбу Маркетты. В 1657 году ее сожгли как ведьму. Именно так расценили ее «проклятие» для священника. Наколдовала!
Брат покойного Якоба метался вне себя от злобы. Он считал, что расправа недостаточна. Кто там еще есть у Маркетты? Дочь? Она дочь колдуньи! Пусть тоже идет под суд…
Но предъявить Каарине было нечего. И, хотя Петер Васениус изо всех сил старался отправить девушку на костер, а потом ее даже арестовали, дело вдруг застопорилось.
Судья Ваасы – в тот момент был уже новый – затормозил. Ему и история Маркетты не понравилась, не то, что Каарины. Он допросил соседей, торговцев, у которых девушка регулярно что-то покупала, и не смог найти ничего, что бы свидетельствовало против нее. Люди говорили: работящая девчушка!
Добрая, совестливая, никому ничего плохого не пожелала… Вот матушка ее была странная. Да еще с пятном… Но до того случая с молнией и за ней ничего странного не замечали.
Служитель закона оказался человеком неглупым и не слишком суеверным. В сентябре 1659 года он отпустил Каарину на свободу. И дал ей совет: беги со всех ног! Дочь дьяволицы не должна оставаться в Ваасе. Сожрут. Есть что продать? Материнский дом? Отлично! Продавай и ни о чем не думай.
Каарину не надо было уговаривать. Моментально выставив на торги домишко, она отдала его за полцены. Зато быстро. А потом, действительно, покинула город. Ни с кем не прощалась, куда поехала — неизвестно.
Ее дальнейшая судьба теряется. Кто-то рассказывал, много лет спустя, что видел Каарину при одном королевском Дворе. Она была роскошно одета, ласково улыбалась и ее почтительно называли графиней. Возможно, это было просто совпадение. А возможно, девушке из финского городка и правда улыбнулось счастье.
