Засмотревшись на птичку, Прасковья не слышала, о чем спросил её суровый немец. Ответила невпопад и получила грозный окрик. Остерман протирал выступившую испарину платком, а потом зло высказывал государю Петру Первому: «Царевна ни к чему не способна».
Француз Рамбур отзывался о девушке мягче – она грациозна и неплохо танцует… Младшая дочь царя Ивана V примечательна была только большими выразительными глазами, и потому на ней поспешили поставить крест. Дескать – такую боязно выставлять на рынок невест. Забракованной царевне было велено вековать рядом со стареющей матерью.
Родители Прасковьи поженились в январе 1684-го, но из-за слабости здоровья Ивана V их брак далеко не сразу «осуществился». Каждое утро ближние боярыни приносили правительнице Софье белоснежные простыни из покоев брата, и каждый раз Софья хмурилась.
Никаких следов, что супруги поладили! А нужен был наследник! Но вышло так, что первенец у Ивана V и его жены появился на свет лишь в 1689-м. И притом девочка.
Увы, но царица Прасковья Салтыкова рожала мужу только дочерей. Меньшую, появившуюся на свет в сентябре 1694-го, назвали в честь матери. Об отце своем маленькая царевна могла слышать только рассказы – она совершенно его не помнила. Да и как запомнить, если ей было полтора года, когда душа Ивана V отлетела на небеса?
В России конца семнадцатого века сложилась уникальная ситуация: на троне сидели сразу два царя, два брата: Иван и Пётр. Они были рождены от разных матерей, и за их спинами стояли могущественные кланы. Вот чтобы примирить все стороны и приняли такое компромиссное решение. Пусть лучше правят два государя, чем будет новая распря и прольется новая кровь…
Но жизнь все расставила по своим местам: Иван умер, оставил после себя только наследниц женского пола. Отныне править предстояло Петру единолично (к тому же у него, в отличие от брата, имелся сын). Так что царицу Прасковью Салтыкову с ее дочками аккуратно отодвинули от власти.
Молодая вдова не стала сопротивляться, она оказалась женщиной неглупой. Зачем хвататься за то, к чему у нее нет ни способностей, ни интереса? Положение вдовой царицы позволяло ей безбедно жить в своё удовольствие.
В Измайловском дворце всё было обустроено в соответствии с пожеланиями царицы. Там росли её девочки, из которых выжили три. Заботливый дядюшка Петр I прислал к царевнам заморских учителей – немца Остермана и француза Рамбура. Кате, Ане и Прасковье надлежало выучиться говорить по-немецки и по-французски, читать, писать, знать географию и историю, танцевать и безупречно разбираться в правилах этикета.
Старшие сестры тянулись к знаниям и у них неплохо получалось. Медлительная задумчивая Прасковья слушала вполуха. Она могла залюбоваться на птичку за окном, или следить за тем, как капельки сбегают с крыши… Учителя ругали ее за невнимательность.
А она придумала, как избегать ненужных и скучных уроков – сказывалась больной. Вот поэтому и летели из Измайлово депеши в Петербург: царевна постоянно или хворая, или вялая. И ни к чему особых способностей не проявляет.
Петр I задумал большое дело. Весь семнадцатый век царевны из дома Романовых просидели в теремах, замуж их не выдавали. Теперь государь был намерен избрать принципиально иную политику: пусть девушки идут за европейских принцев.
Это полезно и для политики, и для экономических связей. Надобно смотреть не только вглубь своей страны, но и за ее пределы… Так что для Екатерины и Анны подыскали женихов. А для царевны Прасковьи не стали и стараться.
Она нечасто покидала Измайлово, находилась, в основном, при матери. И это было не так уж просто: с годами царица стала женщиной сварливой, неуживчивой. Бранила слуг, всех держала в ежовых рукавицах… Когда Прасковья Салтыкова узнала, что у замужней дочери ее, у Анны, появился «милый друг» в Митаве, бранилась и отписала гневную депешу. Прокляла ее сгоряча!
И не важно было, что у Анны брака как такового и не было – овдовела вскоре после свадьбы. Все равно «нечестивым поведением уронила звание царской дочери».
Гневалась царица, а сама при этом привечала управляющего, Ваську Юшкова. Дело, связанной с ним, было грязное, некрасивое… Про эти отношения прознал государь император, гневался изрядно. Юшкова отослали в Нижний Новгород.
Не желая злить матушку лишний раз, царевна Прасковья была ей послушна во всем. Угождала (иногда раболепно). Иной раз позволяла себе замолвить словечко за кого-нибудь, на кого царица изливала свой гнев. За Анну, сестру свою, молила горячо! И матушка сжалилась… Незадолго до смерти отписала в Митаву, что больше не сердится. А в 1723 году закрыла глаза. И дочь ее оказалась в страшной растерянности.
Всю свою жизнь царевна привыкла подчиняться матери. Жила по заведенному ею распорядку. И теперь у нее не было опоры… Так что, едва прошёл срок траура, стала Прасковья искать заступничества. Писала дядюшке льстивые письма, ехала по первому зову в столицу…
А там и сердце вдруг забилось сильнее. Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, офицер и сын стольника (да еще из ветви рода Рюриковичей) позволил себе приударить за царевной. Утверждали, что хворая девушка выросла и расцвела, и превратилась в особу недурную и даже привлекательную.
Было ей уже под тридцать, Ивану Ильичу — на четырнадцать больше. Никто не верил, что между ними что-то может сладиться, и на сближение этих двоих смотрели сквозь пальцы.
«Мамонов — человек храбрый, умный, решительный, служил хорошо и был хороший офицер, но был преисполнен лукавства и пронырливости, и все его боялись…» — писал о нем испанский посол герцог де Лириа.
Одни говорили, что брак был тайным. Другие – что Петр благословил племянницу. И на исходе 1724 года царевна Прасковья вышла замуж за Ивана Ильича. Прасковья влюбилась!
Сестер не спрашивали, пойдут ли они под венец. Их обвенчали против воли, исключительно ради политических интересов. И оба брака оказались провальными. Екатерина, забрав дочь, сбежала от жестокого и несправедливого супруга домой в Петербург. Кинулась в ноги к императору, умоляя о пристанище! И Петру, который сам лично устроил этот брак, пришлось принять ее назад.
Анна задыхалась от тоски и скуки в Митаве, рядом со своим нищим и совершенно чуждым ей двором.
А забракованная Прасковья вытянула счастливый билет. И сына родила!
Она была по-настоящему счастлива, на мужа смотрела влюбленными глазами. Карьера Ивана Ильича быстро пошла в гору, Романовы привечали его и при жизни Петра, и после его смерти.
Когда не стало императора, то его преемники тоже помогали продвижению по службе Дмитриева-Мамонова, а на содержание хлебосольного и гостеприимного дома его супруги выделяли 12 тысяч рублей в год, а потом и вовсе семнадцать. Помимо Измайловского дворца, в распоряжении супругов был еще и огромный дом в Москве.
— Я, Катенька, такая счастливая… — шептала Прасковья Ивановна своей сестре. – Ты уж прости меня за это.
Ей все время казалось, что она счастье свое не заслужила. Ну как же так? Самая неудачная из всех детей царя и вдруг…
Сменялись на троне персонажи. Не стало императрицы Екатерины I, потом молоденького Петра II, пришел черед править Анне Иоанновне. Сестры встретились и обнялись, совершенно искренне радовались, что они теперь вместе.
— И мужа твоего не обижу, — ласково пообещала новая императрица.
Она сдержала слово.
Но судьба уже приготовила для забракованной царевны не одно, а целую череду испытаний. В 1730 скончался сын Прасковьи. А 24 мая 1730 года ее сердце едва не разорвалось от горя – скоропостижно умер супруг. Все ее мимолетное счастье разбилось вдребезги.
Анна Иоанновна, как могла, пыталась утешить сестру. Но та замкнулась в своем горе. Почернела. Высохла. Остались одни огромные глаза, которые сияли теперь каким-то лихорадочным блеском.
— И моя жизнь кончилась. – повторяла Прасковья.
Она пережила мужа на полтора года. В 1733-м скончалась Екатерина, та самая, чей брак с герцогом Мекленбургским оказался таким печальным. Анна Иоанновна пережила всех сестер и умерла в 1740-м. Но тоже рано! Все потомки Ивана V угасали молодыми, словно над ними простёрся какой-то злой рок…
