«Я не хочу жениться на ребёнке!» — заявил король матери. Когда он увидел, что ему в жёны выбрали совсем ребёнка, то вспылил. А ведь на портрете принцесса выглядела гораздо старше!
Мария Амалия стала королевой в 13 лет — будучи ещё ребёнком, у которой не начались даже регулы. Её растили как будущую королеву, подготавливая к роли супруги монарха в сложной политической игре Европы начала XVIII века.
Девочка родилась в блестящем дворце Цвингер в Дрездене — новом барочном чуде. Её мать, Мария Жозефа Австрийская, происходила из династии Габсбургов и была племянницей императрицы Марии Терезии.
Отец — король Польши и курфюрст Саксонии Фридрих Август II, крупный и грузный человек. В семье родилось 15 детей, но до взрослого возраста дожили не все.
Мария Амалия с детства получила хорошее образование: говорила по-французски и по-немецки, любила живопись, танцы и музыку — особенно Баха. Была высокой, но изящной, светлокожей блондинкой с голубыми глазами и живым характером.
Обожала читать, умела остроумно шутить, отличалась живостью и отсутствием стеснения. Её тянуло и к мужским занятиям — охоте и верховой езде. Несмотря на внешнюю бодрость, её детские воспоминания навсегда остались связаны с политической нестабильностью в Варшаве и Дрездене.
К девяти годам она уже знала, что её судьба — политический брак. Её отец стал королём Польши, и в Европе начались переговоры о новых брачных союзах. Испанская королева Елизавета Фарнезе искала невесту для своего сына Карла, нового короля Неаполя и Сицилии. Благодаря стараниям матери Карлу досталось герцогство Парма, а после войны за польское наследство — короны Неаполя и Сицилии.
Первоначально Елизавета Фарнезе мечтала о более престижных связях — с Габсбургами или Бурбонами. Но эти переговоры провалились: Франция отказалась выдать принцессу, а Австрия медлила с ответом. Тогда всплыло имя Марии Амалии — дочери польского короля и саксонского курфюрста, имеющей габсбургскую кровь.
Елизавета Фарнезе, хотя и ворчала, что это «немецкая принцесса второго порядка», всё же признала выгоду союза: у Саксонии были крепкие связи с Австрией, а также армия, флот и, главное, золото.
Родители Карла не считали её особенно красивой, но отмечали: «Она мила, хоть и не красавица». Важнее было, что она католичка и внучка Габсбурга. Сам Карл, которому было 21, боялся, что она слишком хороша собой: «Она очень красивая, и это меня пугает», — писал он.
Выбор пал на неё. Никто не спрашивал мнения самой девочки. Брачный договор был подписан, и Папа Римский дал специальное разрешение на брак. В то же время в Неаполе шла подготовка к её приезду. Ей назначили свиту из 200 человек: камеристок, придворных дам и магнатов. Среди них была влиятельная женщина — вдова герцога Колубрано, которая стала одной из приближённых королевы.
Итак, девочку обручили с Карлом. В момент подписания брачного контракта ей было 13 лет, а жениху — 21 год.
Карл Бурбон, несмотря на юность, уже правитель Неаполитанского королевства — красивый, крепкий, с бурным характером и любовью к охоте. Когда он увидел, что ему в жёны выбрали совсем ребёнка, то вспылил. «Я не хочу жениться на ребёнке!» — заявил он матери. На портрете принцесса казалась старше своих лет. Но Елизавета Фарнезе была непреклонна: свадьба состоится.
«Ты — король, а не мальчишка. Женишься и будешь благодарить».
Мария Амалия попрощалась с семьёй в Дрездене и отправилась в Италию. Дорога была долгой и торжественной: принцессу встречали как будущую королеву. На границе состоялась церемония «передачи невесты», где её полностью переодели в национальное платье — традиционный ритуал для иностранных принцесс.
Первую встречу с женихом описывали так: он был хмур, она — испугана, но попыталась говорить с ним по-итальянски. В первые недели Карл почти не общался с ней, предпочитая охоту и беседы с советниками. Но потом он смягчился. Мария Амалия умела слушать, была весёлой, умной и, несмотря на возраст, вела себя с достоинством.
Несмотря на то что формально она стала супругой Карла, некоторые историки считают, что брачная ночь была отложена — как это иногда практиковалось с очень юными невестами, особенно при династических браках.
Но есть и другие сведения. Один из неаполитанских мемуаристов того времени писал, что: «Её Величество плакала всю ночь, а Его Величество не желал слушать ни мольбы, ни слёз».
Отношения с Карлом начинались непросто. Он был вспыльчив, грубоват, гораздо старше и сосредоточен не на любви, а на политике и охоте. А она — всё ещё девочка, только покинувшая родной дом и оказавшаяся при чужом дворе. В первые недели её утешала только камеристка и письма от матери.
Её мать наставляла её быть покорной и никогда не перечить мужу, но Мария Амалия оказалась куда сильнее, чем от неё ожидали.
Когда Карл женился на Марии Амалии, двору предстояло принять ещё одну сильную женщину. Соперничество между Марией Амалией и Елизаветой Фарнезе началось почти сразу: свекровь не желала уступать молоденькой королеве, которая поначалу была тихой и застенчивой, но с годами стала решительной и умной женщиной.
За короткое время она сумела завоевать уважение мужа — не нежностью, а умом, твёрдостью и способностью к управлению. Карл понимал, что без неё королевство окажется в руках фаворитов и коррумпированных вельмож, и позволил жене активно участвовать в политической жизни.
Именно она настояла на строительстве дворца в Казерте, провела реформу двора и ввела новый стиль — более элегантный и сдержанный. Она не любила излишеств, но и не терпела убогости духа: её стремлением было равновесие между великолепием и достоинством.
Мария Амалия также проявила огромную решимость в воспитании детей. За свою недолгую жизнь она родила 13 детей! Она лично следила за их обучением, настаивая на том, чтобы они знали не только придворные манеры, но и основы управления, историю, философию и даже математику. Она говорила, что «на трон восходит не только король, но и разум, способный удержать корону».
При дворе её считали строгой и холодной, но слуги и близкие знали, насколько она справедлива и внимательна. Она не терпела лести, но могла проявить удивительную щедрость и доброту к тем, кто действительно заслуживал доверия.
Супруги вели почти равноправное сосуществование: он признавал её ум, она уважала его решения. Их союз стал редким примером партнёрства XVIII века.
Когда Карл унаследовал испанский трон, Мария Амалия стала королевой Испании. Там ей пришлось столкнуться с враждебной придворной средой, но она смогла навязать свои правила. Она преобразила испанский двор, придав ему больше порядка, дисциплины и утончённости.
Соперниц у неё не было. Карл был известен своей верностью и сдержанностью, а Мария Амалия обладала достаточной силой характера, чтобы не допустить вмешательства других женщин в их брак. Придворные дамы иногда пытались навязать Карлу своё общество, но он оставался равнодушен, а его супруга, обладая острым умом и сильной волей, быстро ставила их на место, не прибегая к публичным скандалам.
Вместо соперничества с другими женщинами, она боролась с политическими врагами. Мария Амалия умело выстраивала союзников, играла на дипломатических связях и добивалась влияния в самых закрытых кругах. Её часто обвиняли в высокомерии и холодности, но уважали за ум и стратегическое мышление.
С годами Мария Амалия всё больше отстранялась от светской жизни. Её здоровье ухудшилось, и она всё чаще проводила время в уединении, окружённая узким кругом доверенных лиц. Несмотря на физическую слабость, она продолжала оказывать влияние на мужа и политическую сцену. Даже из своей комнаты она вела обширную переписку, давала советы и иногда вмешивалась в важные дела.
Её смерть в 1760 году от туберкулеза стала ударом для Карла. Ей было всего 35 лет! Он искренне любил её и никогда не смирился с потерей. После её кончины Карл утратил интерес к делам и стал замкнутым. Он не женился вновь, хотя мог бы, и часто уединялся в покоях, где всё напоминало ему о ней.
В письмах её называли «достойной королевой», «женщиной безупречного вкуса» и «истинной католичкой». Почти все её дети заняли важные места в европейской политике.
