Таких сюжетов в туманном городе на Неве случалось немало. Но если бы эта история не состоялась, то Петербург утратил бы частицу своего очарования.
Барон Петр Клодт, человек бедный, но благородный, полюбил юную красавицу Катеньку Мартос, дочь известнейшего скульптора Ивана Петровича Мартоса, ректора Императорской академии художеств и автора памятника Минину и Пожарскому в Москве на Красной площади.
У Клодта не было за душой ни гроша. Происходя из семьи потомственных военных, Петр Карлович окончил военное училище, но ушел с офицерской службы, пожелав стать скульптором.
Он был вольнослушателем Петербургской академии художеств, жил в полуподвале на Выборгской стороне и «лепил лошадок», вызывая смешки коллег.
Одаренность и упорство Клодта принесли неожиданную прибыль: с начала 1830-х годов большим успехом стали пользоваться его статуэтки, изображающие лошадей. Тогда-то он и решил посвататься к Катеньке Мартос, но опоздал.
К поискам жениха для любимой дочки Иван Петрович Мартос подошел ответственно — он искал человека почтенного, с достатком, ведь Катя привыкла жить в роскоши. Позвав Катюшу в свой кабинет, Иван Петрович нервно барабанил пальцами по столу. Катя вбежала к отцу и сконфузилась — в кабинете незнакомый пожилой мужчина в ожидании ее переминался с ноги на ногу.
Отец, отводя глаза в сторону, ласково сказал Кате: «Позволь тебе представить моего давнего друга Василия Алексеевича Глинку, талантливого архитектора и достойного человека. Он просит твоей руки!»
Девушка ахнула и выбежала из кабинета. В коридоре она столкнулась с двоюродной сестрицей, Улей. Уля была племянницей жены Мартоса, сиротой, и жила в их семье после смерти родителей. Катя в ужасе сказала: «Жених — просто старик. Ему уже пятьдесят!»
Из гостиной появилась Авдотья Афанасьевна, мать Кати и пкачала головой укоризненно: «Катюша, жених обещал все движимое и недвижимое на тебя записать, что тут раздумывать!»
Катя покорно опустила голову, вытерла набежавшую слезу, и все вмиг повеселели. Иван Петрович крикнул племяннице Уле: «Шампанского прикажи нести!»
Началась подготовка к свадьбе. С утра Уля носилась по лавкам, покупала банты, ленты, кружева. Потом пришла портниха. Мадам с полным ртом булавок суетилась вокруг Катеньки. Проворную Улю гоняли все, кому не лень: тут отутюжить, здесь накрахмалить…
Свадьба состоялась в конце мая 1830 года — как раз начинались белые ночи. Красавица Катя в подвенечном наряде сияла бриллиантами. Все взгляды были направлены на невесту. И тут Уля увидела, что один молодой человек смотрит на Катю неотрывно и отчаянно… В толпе зашептались: «Это барон Клодт, он в мадемуазель Мартос влюблен!»
Если бы на Улю хоть раз кто-то так посмотрел, то она пошла бы за него, не раздумывая. Наутро после свадьбы Катенька с мужем заехали к родителям попрощаться перед отъездом в свадебное путешествие. Молодая жена недовольно куксилась, Глинка сдержанно молчал.
Отец Кати пригласил зятя к себе в кабинет. Они недолго побеседовали и зять куда-то укатил. Катя уселась с маман пить кофе, а вскоре приехал Глинка. Припав к ручке молодой жены с поцелуем, он преподнес ей сафьяновый футляр. Катя нетерпеливо открыла его и в изумлении всплеснула руками. В футляре было роскошное колье, переливавшееся чистым блеском бриллиантов. Она бросилась на шею к мужу и мир был восстановлен.
Однажды Уля оказалась на Выборгской стороне. Ее внимание привлекло распахнутое окошко полуподвала, на котором красовались раскрашенные фигурки лошадей. Покупатели интересовались: «Почем каурая? А та — пегая?» Барон Клодт прямо из окна торговал своим товаром…
Когда толпа разошлась Уля подошла поближе. Лошадок после распродажи не сильно убавилось. Клодт сидел хмурый: «Хотите, барышня, всех лошадок за гривенник?»
Она вдруг предложила: «Давайте, я вам рубашку починю! Вон на локтях заплатки поставить надо!» — «Это ерунда! У меня вся жизнь в заплатках…»
— «А я вам счастливую заплатку поставлю!» Он устало махнул рукой: «Хорошо, ставьте! Я вам парочку лошадок отдам!»
Летом 1831 года в Петербурге началась холера и Катенька овдовела. Узнав, что Екатерина Ивановна свободна, барон Клодт отправился в дом Мартосов и стал умолять Катенькину матушку: «Вы одна можете устроить мое счастье! Уговорите мужа отдать за меня Катерину Ивановну! Вы же видите — жизнь быстротечна! А я Катеньку буду на руках носить!»
Авдотья Афанасьевна покачала головой: «В уме ли вы, барон? Разве Катенька вам пара? Она же дочь академика и богата теперь, как королева. А у вас в кармане гуляет ветер и перспектив никаких. Кто за вас пойдет? Разве бесприданница вроде нашей Ульки Спиридоновой? Вот к ней и сватайтесь. Ее отдадим!»
Барон неожиданно согласился: «Коль отдаете, беру Улю!» Свадьба состоялась через месяц. Катя на свадьбу идти отказалась, сославшись на траур. Ее сердце грызла обида: после ее отказа барон должен был залечивать сердечные раны, а не свататься к Уле, приживалке в их доме.
После свадьбы Уля переехала к мужу. Вскоре пришло известие, что государь император Николай I заинтересовался работами Клодта. Муж подхватил Улю на руки: «Ты мне удачу принесла!»
Император поручил Клодту изваять шестерку коней для колесницы Славы на Нарвских триумфальных воротах и главное — поручил выдать большой задаток.
За несколько месяцев жизнь молодоженов изменилась — они перебрались в просторную квартиру, наняли слуг, экипаж с возницей. Теперь Уля ездила по городу как истинная баронесса. А Катя в это время в отчем доме заливалась слезами, шипела на отца и кидалась подушками в мать: «Барон меня любил! А вы ему Ульку подсунули. Она у меня в прислугах была, а теперь — баронесса. Говорят, она каждый день новое платье покупает и по Невскому в собственном экипаже разъезжает. А я дома сижу…»
Мать наняла лучшую сваху в городе и та нашла Кате достойного жениха — господина Шнегаса, известного петербургского врача, человека умного и богатого.
Барон Клодт мечтал изваять коней, укрощенных волей человека. Несколько месяцев он искал где бы поставить скульптуры. И наконец нашел место — на Аничковом мосту.
По его замыслу, в первой композиции конь не поддается, сопротивляется, во второй и третьей — укротитель понемногу берет верх над конем, а в четвертой — конь и человек уже слились в едином порыве, в одном ликующем движении. Порыв и движение — вот красота жизни!
После «Укрощения коней» не только Петербург, но и Париж, и Берлин, и Рим признали барона Клодта своим почетным академиком.
P.S. По легенде, во время создания композиции коней, Петр Карлович узнал, что его жена была ему неверна. Клодт, решил отомстить любовнику своей жены и увековечить его лицо в паховой области одного из коней. Мы можем увидеть лицо любовника между задних ног коня третьей композиции. По этическим соображениям фото не публикую, но его можно найти.
В браке у супругов родилось шестеро детей. Клодт пережил жену на восемь лет. С детьми и внуками Петр Карлович жил в последние годы в своем имении на острове Халало. 8 ноября 1859 года одна из внучек попросила его вырезать из бумаги лошадку. Протягивая ребенку фигуру лошадки он внезапно упал и умер от удара. Ему было 62 года.
